И монахиня действительно принялась учить Исеулт, царапая буквы на земле. Иногда я наблюдал за ними и думал, что их можно принять за сестер, только у одной волосы были черные, как вороново крыло, а у другой – цвета бледного золота.

Итак, Исеулт изучала буквы, а я тренировал мужчин во владении оружием и щитами, гоняя их до тех пор, пока все не уставали настолько, что не могли даже меня проклинать. А еще мы построили несколько новых укреплений. Мы восстановили одну из бревенчатых дорог, которая вела на юг, к холмам на краю болота, и там, где эта дорога встречалась с твердой почвой, возвели крепкий форт из земли и древесных стволов.

Никто из людей Гутрума не пытался нам помешать, хотя мы видели датчан, наблюдавших за нами с высоты холмов. К тому времени, как Гутрум понял, чем мы занимаемся, укрепления были готовы.

В конце февраля целая сотня датчан явилась, чтобы бросить нам вызов, но, увидев ров и прикрывавший его палисад из кустов терновника, увидев за рвом крепкие бревенчатые стены и частокол наших копий на фоне неба, развернулись и ускакали прочь.

На следующий день я взял шестьдесят человек и отправился на ту ферму, где были лошади датчан. Лошади исчезли, а ферма была сожжена. Мы поскакали вглубь страны, но нигде не встретили врага. Мы нашли загрызенных лисами новорожденных ягнят, но не нашли датчан и с того дня углублялись все дальше в земли Уэссекса, разнося повсюду вести, что король жив и сражается. Порой мы встречались с датскими отрядами, но вступали в бой, только если превосходили их числом, потому что не могли себе позволить терять людей.

Эльсвит родила дочь, которую Альфред назвал Этельгифу.

Жена короля хотела оставить болото. Она знала, что Хаппа Торнсэтский удерживает Дорнваракестер, потому что олдермен ответил на послание Альфреда, написав, что город в безопасности и, как только король прикажет, фирд Торнсэты двинется ему на помощь.

Дорнваракестер был не таким большим, как Сиппанхамм, но его окружали римские стены, а Эльсвит устала жить на болотах, устала от бесконечной сырости и зябких туманов. Она боялась, что ее новорожденная малышка умрет от холода, а Эдуард снова заболеет. Епископ Алевольд ее поддержал. Ему наверняка уже виделся большой теплый дом в Дорнваракестере, где он будет окружен приличествующим духовному лицу комфортом, но Альфред отказался уезжать. Если он переберется в Дорнваракестер, датчане немедленно оставят Сиппанхамм и осадят город, где нашел убежище король. В этом случае гарнизону будет грозить голод, тогда как на болоте имелась еда. А в Дорнваракестере Альфред стал бы пленником.