– Нет, зато я найду массу причин, чтобы отправить его экспрессом на тот свет. Не могу только решить, как это правильнее сделать, – в голосе матроса звенели нотки бывалого садиста. Он наслаждался каждым словом. – Придушить, как ту блондинку? Вариант! Зарезать, как шатенку? Тоже неплохо. А что если забить до смерти? Нет, прострелить гарпуном насквозь! Хотя знаешь, правильным было бы пропустить его живьем через мясорубку, просто как Саныча, а то, что останется прожечь ракетой…

– Это мы решим, а пока шагай вперед, полюбуешься! Давай, двигайся! – пистолет соскользнул левее и глубоко вошел под ребра.

Казалось, туман развеялся. Нет, не тот туман, который поглотил унылый северный пейзаж, а тот, который все это время наполнял мою бестолковую голову. Тот, который не давал видеть, тормозил мысли, мешал анализировать ситуацию. В одно мгновение все прояснилось, все стало таким простым, таким понятным. Все встало на свои места, каждый фрагмент мозаики, составляющий панно под названием «Жизнь». Я наконец-то понял, как все происходило. А ведь до чего же просто! На самом деле убийц двое! Вот как у них получалось постоянно ускользать от меня! Пока один отвлекал, второй делал свое грязное дело. Они это, точно они. Не зря же каждому из них известны все детали преступления, мельчайшие подробности. Они! Теперь надо только их схватить, обездвижить, но как, у них оружие, а меня одна уверенность, да и та…

Пройдя несколько шагов по влажному песку, я оказался у кромки воды. Там лежало тело. Матрос в ярком гидрокостюме, на его груди красовалась рана. Большая дыра, ткань с оплавленными краями. Сомнений не было, это результат попадания ракеты, выпущенной мною совсем недавно сигнальной ракеты…

– Полюбуйся на дело рук своих! – Паша, матрос, вооруженный ломом нерешительно ступил шаг в сторону.

– Да, признаю, это я, но не специально, случайно так вышло, он пытался забраться в лодку, я перепугался, вот и… – я изо всех сил тянул время, пытаясь найти способ выкрутиться.

Лом описал в воздухе дугу и врезался мне в живот (хорошо хоть не острием!). Я отлетел назад, жадно хватая воздух. Непроизвольно налетел на Игоря, который также не ожидал подобного развития событий. Тот ухнул, выронил пистолет и упал на землю, я оказался на нем.

При всей своей эффективности в качестве оружия, лом вещь тяжелая. На то, чтобы приготовиться к новому удару Паше потребовалось несколько секунд. За это время мне удалось стать на четвереньки. Заметив это, матрос издал победоносный крик, подкорректировал траекторию замаха, намереваясь сломать позвоночник, сверху обрушив на меня тяжелую железку, но я не собирался ему этого позволить. Оттолкнувшись обеими ногами, будто спринтер с низкого старта, я бросился вперед. Два шага и моя голова врезалась под ребра противнику, тот выдохнул, резко, тоскливо, будто перекачанная шина, выронил лом, отлетел метра на два. Спиной он налетел на большой отшлифованный водой камень, обнял его, неестественно вывернув руки назад. Даже в туманной полумгле было видно, как его глаза остекленели, а изо рта тонкой струйкой потекла густая темная кровь.