Тот энергично кивнул головой и, упорно игнорируя меня, заговорил:

– Так и есть, он здесь никак не меньше месяца лежит. Твой смотритель не ошибся, его можно смело рекомендовать в судмедэксперты! Как ты говоришь, все произошло?

Второй вздрогнул, поднял голову, посмотрел на человека, сидящего на корточках, взглянул на меня, сквозь меня, равнодушно пожал плечами.

– На прошлой неделе береговая охрана остановила яхту, ее течением в наши воды занесло. Поднялись на борт, а там никого! Следы погрома, все в копоти, будто пожар был. Обыскали помещения и тут нашли, всех нашли: капитана, команду, пассажиров. В морозильнике. Трупы свалены на кучу. Проверили судовую документацию – не хватает двоих. Нет новенького – матроса-моториста и девочки, дочери капитана. Ее нашли почти сразу, рыбаки норвежские выловили, его же вон только сейчас обнаружили. Вчера смотритель маяка наведывался, наутофон вышел из строя, отремонтировал, заодно территорию обошел – наткнулся.

Человек у кромки моря умолк и внимательно посмотрел себе под ноги, наклонился, поднял блестящую вещь, кулон на цепочке, кивнул.

– Вот и еще одна улика – кулон стюардессы. Украл наверняка…

– Не украл, мне подарили! – мысленно закричал я, удивляясь тому, что не могу ничего сказать вслух.

– Личность этого матросика нам известна, несмотря на молодость две судимости, вот-вот должен был третью получить. Представь, забрался в чужую квартиру, пожар устроил, сам чудом спасся. Долгое время его считали погибшим, а он вот где! Непонятно, как его на судно вообще взяли с такими-то рекомендациями?! Думаю, причина в аварии. Его девица пьяная сбила из этой же компании. Видимо, взяли в качестве компенсации… – мужчина умолк на секунду. – Как-то раньше он больше на кражах специализировался, теперь же вот до чего докатился. Да, он это, он. Пальчики нашли на яхте, везде они: на пистолете, на ружье для подводной охоты, на ноже. Видишь, успели-таки его раскусить, наручники попытались надеть, жаль, застегнуть не успели! Ну да ладно, поехали, за ним вертолет из области обещали прислать, хватит мерзнуть…

Тот, который сидел на корточках поднялся, повернулся ко мне, кажется, подмигнул и направился к лодке. Я же стоял и смотрел на свою руку, с болтающимися на ней наручниками. Смотрел и медленно пожимал плечами. Раз, другой, третий. Вздрогнул, будто опомнился, бросился за незнакомцами, но так и замер, успев поднять одну ногу.

Просто передо мной на расчищенной от снега каменистой площадке лежал человек. В том, что он мертв сомнений не было. На нем был яркий оранжевый гидрокостюм, верхняя часть левого бедра сильно распухла, на груди красовалась большая дыра, то ли вырванная «с мясом» то ли прожженная огнем. На правом, неестественно вывернутом запястье блестели хромом наручники. Его бледное небритое лицо смотрело вверх, в небо, будто любовался он редким лучиком первого солнца. Его лицо – лицо незнакомца из тумана. Оно было мне знакомо, слишком знакомо, ведь это мое лицо. Единственное, что изменилось в нем с той поры, когда я видел его в последний раз – левую сторону пересекал широкий, наверняка образовавшийся вследствие падения на камни шрам…