Пока он раздумывал, тварь пригнулась и вдруг рванулась вперед, неожиданно прижавшись своим окровавленным лицом к его лицу. Кислый запах ударил в нос. Третий упал на спину, но тут же снова выстрелил, всаживая в грудь чудовища всю обойму. С близкого расстояния пули прошли сквозь изуродованное тело, разбрызгивая кровь, цзунцзы сделал несколько шагов назад. Третий сын, не помня себя от радости, снова спустил курок, целясь в голову, но услышал лишь щелчок — пистолет дал осечку!

Этот старый пистолет был трофеем из свежей могилы военачальника, разграбленной дедом. Кажется, потом пистолетом не пользовались годами. К сожалению, в последние годы третий сын бегал за своим отцом и в заботах не было времени почистить оружие. Кто же знал, что в итоге в критический момент пистолет заклинит. Но и третий был не так прост — увидев, что оружие не слушается, он просто изо всех сил швырнул его в тварь, а потом, не проверяя — попал или нет, развернулся и побежал. На этот раз он не рисковал даже оборачиваться, а заметив впереди большое дерево, рванул к нему, надеясь, что тварь не сможет туда залезть. Вдруг нога подвернулась, и он, наевшись грязи, влетев лицом прямо в пень, рот и нос сразу же наполнились кровью.

Третий сын яростно хлопнул ладонью по земле — ну, блядь, что ж так не везет-то!

И тут он услышал позади звук, похожий на шум ветра, и понял, что Янь-ван[8] уже призывает его к себе. Цзунцзы приближался. Сердце бешено забилось, но мальчик, решив, что раз уж суждено умереть, значит умрет, вжался в землю, стараясь совсем не двигаться, притворяясь мертвым. Странно, но цзунцзы, казалось, не увидел его. Двигаясь вперед, он наступил на ребенка, распростертого на земле, кровавые ступни оставили след на спине. Цзунцзы был на удивление тяжелым. Мальчик почувствовал подступившую к горлу желчь и ее горький привкус во рту, спина стала зудеть нестерпимо, глаза застилал туман. Он понял, что, скорее всего, отравлен, и яд чудовищно силен. Как сквозь туман он смотрел на лежащую недалеко руку старшего брата, и вдруг заметил, что в ней что-то зажато.

Он с силой моргнул и присмотрелся. Это оказался кусок древнего шелка. Третий подумал, что раз уж брат пожертвовал жизнью ради этой тряпки, то это точно была не самая обычная вещь. В голове мелькнула мысль: «Я не знаю, как они там. Надо сберечь эту штуку. Если и правда сдохну здесь, то, когда найдут мой труп, найдут и ткань. Значит, брат не зря потерял руку, и я тогда умру не зря». Он тяжело поднялся, прополз несколько шагов, с трудом разогнул плотно сжатую руку брата, достал лоскут шелка и засунул его себе в рукав.