– Вы потратили больше 50 тысяч рублей только из чувства вины перед своей матерью? Вы лжете умирающей, сударь! Я откажусь от всех ваших благодеяний, если не узнаю правды!

Мешкова припомнила и то, что некоторое время назад ей передали о необычном интересе, который проявляет к ее персоне некая пожилая дама, называющая себя графиней Штендель. Тогда попытки разыскать графиню оказались безуспешными. Мешкова рыдала и требовала рассказать ей всю правду.

Тогда Ландсберг признался, что поначалу хотел просить мадам Мешкову переехать на Сахалин и сыграть роль некоей женщины, которая хотела тайно покинуть остров. Однако, узнав о трагедии вдовы, не счел себя вправе просить ни о чем.

Помолчав, Мешкова тогда поинтересовалась:

– Кто эта женщина, которую я должна была заменить?

– Сонька Золотая Ручка…

– Та самая?

– Увы, мадам! Но вы, повторяю, свободны от каких-либо обязательств передо мной! Я справлюсь со своими проблемами сам.

– Скажите мне, господин Ландсберг, – только не лгите! Мой отказ может как-то повредить вашей жене и сыну?

– Может. Но не повредит! Я справлюсь сам! – повторил он.

– Я скоро умру. – Мешкова показала Ландсбергу платок, в который она кашляла кровью. – Я знаю это, милый лжец! И все же… Пожалуй, я готова заменить эту особу, но не хочу быть похороненной под ее именем. Я хочу лежать рядом с сыном. И рядом с супругом – когда придет его и мое время.

⁂

Еще до поездки в Приморье, только получив ультиматум Соньки, Ландсберг согласился лишь подумать. В ее намерении покинуть остров, что ни говори, были и привлекательные стороны! Она обещала не только избавить остров от своего присутствия, но и самой освободить Сахалин от Богданова и его приспешников-бандитов.

Вернувшись на каторжный остров, Ландсберг встретился с Сонькой и сообщил о скором прибытии «сменщицы» Одновременно он поставил перед старой аферисткой условия: она должна совершенно порвать с прошлым, немедленно избавиться от своей бандитской «свиты» и вести приличный образ жизни.

Все эти условия Сонькой были приняты и выполнены. Ей удалось пересорить шайку Богданова – отпетые устроили кровавую разборку и почти все погибли. Потом был найден мертвым и сам Богданов – скорее всего, кто-то угостил его травой-борцом. Квасная лавка и прочая недвижимость Сонькой были проданы, а вырученные деньги мадам передала на нужды церкви и в местный приют для сирот.

По каторжной столице поползли слухи о неизлечимой болезни Соньки: трехлетнее пребывание в сырой камере наградило ее скоротечной чахоткой. И это оказалось правдой…

– Убедившись, что Сонька выполняет все условия нашего соглашения, я поселил ее и приехавшую госпожу Мешкову в своем доме в поселке Рыковский, – рассказал Ландсберг. – Около двух месяцев Мешкова наблюдала за походкой Соньки, манерой ее речи, слушала рассказы о ее юности и похождениях. Я часто навещал их и готов был самым решительным образом прекратить «комедию с переодеванием». Даже мечтал о том, чтобы Сонька дала мне для этого повод. И вы знаете, Берг, хотите верьте, хотите нет – но Сонька, тесно общаясь с несчастной Мешковой, сильно изменилась сама!