Покрутив новый протез перед глазами, Агасфер примерил его, застегнул ремешки и отрицательно покачал головой:

– Я не смогу носить его, Осама-сан! Ваши мастера постарались на совесть, однако они изготовили протез вслепую, без учета анатомических особенностей моей культи.

– Это не беда: в Токио я вызову мастеров и прикажу подогнать протез, либо переделать его, – утешил японец. – Ну а пока пошли искать местного цирюльника: надеюсь, что парикмахер для вашей бороды у них тут найдется. Если нет – придется потерпеть до столицы.

В Токио возвращались уже не в фургоне, а на черном, как галка, американском четырехместном «форде». У Агасфера на языке вертелась пара ехидных фраз насчет автомобиля, которым Осама явно гордился: кто-то обжигает руки, таская для других каштаны из огня, а кто-то с удовольствием похрустывает лакомством. Однако он воздержался.

Когда проселок под колесами «форда» сменился брусчаткой токийских улиц. Агасфер поинтересовался – куда, собственно говоря, они теперь направляются?

– Я хотел свозить вас к мастерам-протезистам, а потом доставить прямо на вокзал, – повернулся к нему японец. – А что, у вас есть какие-то пожелания?

– После нашего посещения могилы Сайго Такамори в парке Уэно я много думал об этом человеке, – признался Агасфер. – И я хотел бы перед поездкой в Шанхай еще раз побывать у памятника. Тем более что теперь я, наверное, долго не попаду сюда, в Токио. Если вообще вернусь из Шанхая…

– Ну-ну, Берг, с чего это такие мрачные мысли? Я уверен, что вы справитесь! Впрочем, я уважаю предчувствия мужчин-воинов, – Осама назвал шоферу неизвестный спутнику адрес.

У ортопеда задержались ненадолго: мастер с помощником сняли с культи Агасфера гипсовую мерку и пообещали через час-полтора подогнать протез.

– Ну а мы пока съездим в парк Уэно, – объявил японец. Желаете побыть у памятника один, или составить вам компанию?

– Как вам будет угодно, Осама-сан. Но у меня будет еще одна просьба: нельзя ли добыть где-нибудь книгу о жизни Сайго? Этот вождь имеет прямое отношение к моей судьбе, и хотелось бы знать о нем побольше…

– Ого, тюрьма сделала из вас мрачного романтика, барон! – хмыкнул Осама. – Что ж, будь по-вашему. Пока вы будете размышлять в Уэно о пересечении людских судеб, я попробую раздобыть для вас какую-нибудь литературу о Сайго. Только, боюсь, с японского языка ее никто не переводил!

– Я понемногу осваиваюсь и с письменным японским языком, господин полковник! И если вы сможете достать книгу об этом сёгуне, это будет и приятно мне, и полезно для дела, Осама-сан!