Помолчав, Осама добавил:

– Прошу прощения, что своим невольным торжеством ранил ваши национальные чувства, мадам Берг! Война – довольно жестокая штука, и в ней, кроме победителей, всегда есть побежденные…

– А почему вы не извиняетесь перед национальными чувствами моего мужа, господин Осама? – вдруг спросила Настя. – Он ведь тоже, по сути дела, тоже русский! Или полагаете, что подданство вашей страны – настолько великая честь, что может заставить покорно сносить национальное унижение?

Агасфер укоризненно поглядел на жену, сжал губы и чуть заметно покачал головой. Не стоило так задирать японца, право…

Но Осама словно и не заметил колкости.

– О-о-о, с вашим супругом мы всегда находили общий язык, мадам Берг! Кстати, он не рассказал вам, как ему совсем недавно удалось выявить среди генералов Императорского Главного штаба Японии двух предателей? Нет? А между тем это правда, мадам! И что же, я должен объявлять господину Бергу за это вендетту[159] только потому, что эти негодяи были японцами?

– А почему – были? – спросила Настя. – Их лишили подданства?

– Ваш сарказм неуместен, мадам, – сухо парировал японец. – Из просто повесили!

Опасное пикирование прекратилось только в ресторанчике, который был открыт для гостей. Более того: в ресторанчике, кроме традиционных низких японских столиков нашлась и пара европейских, и Осама предложил своим спутникам занять места за ними.

После обеда мужчины проводили Настю до дома Демби, у ворот которого Осама галантно попросил у мадам Берг прощения за то, что на некоторое время «украдет» ее мужа для небольшого приватного разговора.

Оставшись с Осамой один на один, Агасфер напрямик спросил у японца – зачем он настаивал на непременном присутствии его жена?

– Вам что, Осама-сан, хотелось услышать кучу дерзостей? Вы, в конце концов, их и наслушались!

– Мне хотелось увидеть вашу супругу, – кивнул японец. – И вы знаете, ее прямота произвела на меня благоприятное впечатление! Было бы гораздо хуже, если Анастасия Владимировна без конца улыбалась человеку, который отнимает у нее в чужой стране ее мужа, оставляет слабую женщину без единственной поддержки и опоры. Если вы не возражаете, барон, я бы предложил вам прогуляться до пирса: я покажу вам судно, к которому вы с супругой и сыном должны будете явиться завтра, к десяти часам утра. По дороге и поговорим о шанхайском деле, если вы не возражаете.

– Не возражаю. Могу я раньше спросить, господин Осама, почему на вас мундир морского офицера? Вас действительно перевели в отдел контрразведки ВМФ?

– Конечно, нет. Но наши отделы тесно взаимодействуют. А морской мундир – это просто для того, чтобы не выделиться среди команды на палубе. Чтобы матросы и офицеры канонерки не чувствовали себя скованно от присутствия полковника в полевой форме пехотинца.