– Простите за дерзость, Владимир Николаевич, но вы как-то настоятельно просили при нужде запросто обращаться к вам. Я имею в виду ваше замечательное авто…

– Вам нужен мой автомобиль?

– Если это возможно, Владимир Николаевич! Понимаете, очень хотелось прокатить одного человечка, который никогда не ездил в авто, – схитрил Лавров. – Пыль в глаза, так сказать, пустить…

– Ах вы, шалунишка! Признавайтесь немедленно, Вольдемар: это… дама?

– Признаться, совсем не дама… В общем-то, планируется деловая поездка.

– Деловая? Ха-ха-ха! Проказник! И когда вы желали бы прокатить l'objet de votre adoration[162]?

– Если вам не нужно авто самому, то можно прямо сейчас, Владимир Николаевич…

– Чудесно! Вы у себя, на Таврической? Тогда ждите! Я немедленно распоряжусь насчет авто. Однако прошу вернуть его не позднее четырех часов пополудни. Вас устроит?

– Я бесконечно вам благодарен, Владимир Николаевич!

– Не стоит, Вольдемар, не стоит! Это я должен благодарить вас за досье, которое вы подготовили для его императорского величества! Благодарю вас за поддержку выдвинутой мной кандидатуры на переговорах! Итак, ждите авто, Вольдемар!

Усевшись в подъехавшее авто, Лавров постарался выкинуть из головы полный двусмысленных намеков разговор с министром.

– В Царское! – коротко бросил он шоферу и откинулся на кожаное сиденье, прикрыв глаза и размышляя о событиях последних дней.

⁂

…Французский журналист Франсуа Бале «выездной бригадой» в составе подпоручика Новицкого и старого сыщика Медникова был довольно быстро опознан на дебаркадере Казанского вокзала Москвы – в первую очередь благодаря характерной походке с выворачиванием в стороны носков. «Выдал» газетчика и новейший портативный фотографический аппарат «Кодак», которым тот немедленно начал щелкать во все стороны.

Новицкий и Медников переглянулись: судя по следующим за французом носильщикам с полудюжиной чемоданов, тот намеревался сделать в древней столице России остановку. Это не совсем устраивало контрразведчиков, но Лавров строго-настрого предупредил о том, чтобы не чинить французу препятствий.

В роли главного переговорщика выступил поручик Новицкий, прилично говорящий по-французски. Подойдя к Бале, он учтиво поклонился, снял широкополую мягкую шляпу и заговорил:

– Мсье Бале? Изволите следовать из Шанхая?

Француз мгновенно насторожился:

– Из Шанхая? С чего вы взяли, господа? Кто вы? Я не имею чести вас знать!

– Ну как же, мсье Бале! Газета «Фигаро»! Много наслышаны о вас от нашего коллеги, мсье Павлова! Он, между прочим, и попросил нас встретить вас. Консул Павлов, Шанхай!