Очутившись в своем коридоре и уже взявшись за ручку двери в свою комнату, Агасфер вспомнил о конвертах с перфолентой, умыкнутых из секретной части. К себе нести их нельзя: вдруг утром шифровальщики хватятся, поднимут тревогу? А кого тут обыскивать, кроме него?

Немного поразмышляв, Агасфер остановил взгляд на шеренге объемистых кашпо с растениями, красующимися вдоль всего коридора. Он переставил одно из растений, сунул конверты под циновку и вернул кашпо на место. Да, и не забыть уничтожить наброски собственных чертежей здания, подумал он. Распахнул дверь в свою комнату и замер: на его кровати с револьвером в руках развалился Ёситаро Мори, военный агент консульства.

– Что же вы застыли на пороге, господин барон? – укоризненно проговорил он и приглашающее махнул револьвером. – Проходите, чувствуйте себя как дома! Мне кажется, нам надо познакомиться поближе…

Глава тридцатая

Глава тридцатая

Берлин – Париж – Нью-Йорк

За час до прибытия экспресса из Петербурга Ют занял удобный столик на летней веранде вокзала Лертер Банкхофф, и до прихода поезда успел выпить четыре чашечки превосходного кофе. Пиво, несмотря на настойчивые рекомендации кельнера, он заказывать не стал: эта штука мочегонная, необходимость отойти в клозет могла свести на нет все результаты его наблюдения.

Поезд из России прибыл, как у немцев и положено, строго по расписанию. Два первых вагона, следующих до Парижа, оставили у дебаркадера, остальные маневровый локомотив, пыхтя, утащил куда-то на запасные пути.

За несколько минут до прибытия экспресса дебаркадер заполнили чины Берлинской сыскной полиции – и в мундирах, и в статском платье. Посмеиваясь, Ют наблюдал за сыщиками в статском, старательно делающих вид праздных пассажиров. Все они были в совершенно не модных нынче шляпах-котелках черного цвета, таких же сюртуках, оттопыренных слева подвешенными револьверами, у всех был настороженный взгляд исподлобья. Взяв вышедшего из первого вагона высокого русского гостя в плотное кольцо, они увели его под арку вокзала – очевидно, для беседы с правительственными чиновниками Кабинета рейхсканцлера Германии и министра-президента Пруссии фон Бюлова.

Ют зевнул: ни Витте, ни фон Бюлов в данный момент его не интересовали. А вот проводники первого вагона, воля ваша, на дебаркадере отчего-то не показывались. Ют знал их в лицо: ему показали черносотенцев еще в Петербурге, через хитрое поляризованное зеркало. Вместо них из вагона появился проводник в униформе германских железнодорожных служащих, и принялся усердно драить поручни и протирать стекла.