Едва не силой выведя приятеля в приемную, Мржавецкий немедленно взял есаула за воротник и нешуточно встряхнул:
– Вы что, Цепенюк, с ума сошли? Устроили такой скандал! Честно признаться, я ожидал услышать требование не менее 75 процентов!
– Больше 500 пудов чистого золота! – продолжал стонать Цепенюк. – И за что?!
– Успокойтесь! Просто представьте себе, что не убили вашего компаньона и честно поделились с ним. Черт возьми, есаул, да вашей жизни не хватит, чтобы профукать такое количество золота!
Помолчав, Мржавецкий поправил приятелю смятый им же воротничок, отошел на несколько шагов и миролюбиво добавил:
– К тому же это не все ваши траты, или потери – уж не знаю, как их назвать…
– Что вы хотите этим сказать? – угрюмо осведомился Цепенюк.
– А я, мой жадный друг? Или вы вообразили, что организовать все эти разрешения и согласования для мистера Доллмана ничего не стоит?
Цепенюк застонал.
– Не забывайте к тому же, мой друг, что именно мне предстоит организовать ту самую
Отчаянно махнув рукой, Цепенюк уселся на стул и обхватил руками голову. Помедлив, Мржавецкий сел рядом, дружески толкнул есаула плечом:
– Не переживайте, Петр Евстигнеевич! Как бы там ни было, нам с вами останется чертова уйма николашкиных сокровищ. Думайте лучше о том, что с этой минуты все заботы для вас закончились! Понимаете – за-кон-чи-лись! Не надо никого травить, расстреливать, не надо гоняться по полустанку за сошедшим с ума фельдшером. Не надо убивать, наконец, вашего друга и однополчанина…
Цепенюк поднял на Мржавецкого невидящий взгляд, и тот отодвинулся:
– М-да, хорошо, что я уговорил вас оставить дома револьвер! Мне кажется, что именно сейчас вы с удовольствием выпустили бы в меня весь барабан! Вы лучше припомните, есаул: вы хорошо помните дорогу к тем скалам?
– А чего ее не помнить? Там всего две скалы. Грязно-белые. И не гранитные – какой-то мягкий материал, вроде мела. Скорее всего, известняк.
– И ходу до пещер, вы говорили, от линии максимум полчаса? Значит, завтра мы сможем показать Доллману золото?
– А вот в этом я не уверен, – пробормотал Цепенюк.
– То есть… То есть как это – не уверены? Вы хоть понимаете, идиот, что, пока он не увидит золото, он пальцем не шевельнет?! Что там с этими ящиками?
Мржавецкий вскочил с места и склонился над есаулом с самым угрожающим видом: