- Вот дерьмо, - прорычал про себя Катон.

- Префект Катон, я думал, это вы или нет! - Судоходник пробился сквозь толпу к нему, и Катон поднял голову с вежливой улыбкой узнавания.

- С повязкой на глазу я сначала не мог быть уверен, - продолжал Рианарий. - Я так понимаю, ваша работа на Сардинии завершена?

- Боюсь, что мой доклад предназначен в первую очередь для ушей императора.

- Ну, конечно. Конечно. Я бы не стал призывать вас нарушать протокол. - Он наклонился ближе к Катону и понизил голос. - Но поскольку вы только что вернулись с Сардинии, вы могли бы слегка намекнуть мне, правдивы ли слухи из Остии. Собираются ли они поместить остров в карантин до тех пор, пока чума не пройдет?

- Как я уже сказал, я не могу комментировать.

- Но мне нужно знать. Такие вещи могут разрушить мой судоходный бизнес.

- Это было бы к всеобщему большому сожалению, я уверен, - язвительно ответил Катон.

Дверь зала для аудиенций открылась, и вышел служащий. Все ожидающие повернулись в предвкушении. Он прочистил горло и объявил: - Префект Катон!

- Я тут! - Катон отошел от стены, замечая опечаленные выражения лиц окружающих и хмурые взгляды тех, кто возмущался тем, что ждал несколько часов только для того, чтобы опоздавший проскочил мимо них без очереди. Он направился к двери, но служащий указал на дверь поменьше сбоку от вестибулума.

- Сюда, господин.

- У меня доклад для императора.

- Да, господин. Но император занят другим важным делом. Вместо него вас примет сенатор Сенека. Прошу следовать за мной.

Писарь провел его в узкий коридор, который шел рядом с залом императорских аудиенций и был усеян маленькими комнатами по правому краю, где писцы перебирали свитки. С другой стороны коридора Катон уловил отрывочные сведения о делах, которые велись в зале.

-...и если они захотят воздвигнуть мне статую на Родосе, скажи им, что она должна быть сделана из золота. - Это был голос Нерона.

- Но Императорское Величество...

- Золото, - я сказал. Значит, будет золото...

Голоса стихли, когда писарь дошел до более просторной комнаты в конце коридора и объявил: - Префект Квинт Лициний Катон, господин.

Сенека сидел на кушетке у единственного окна в комнате. Ставни были открыты, и солнечный свет лился внутрь, освещая расписанные стены, на которых были изображены приключения Энея.

- Рад снова видеть тебя, префект. - Сенека улыбнулся не тепло и не искренне, а просто рефлекторно, как политик со стажем. Я так понимаю, что твое возвращение в Рим знаменует конец наших сардинских трудностей, если не считать чуму. Но не стой же в дверях. Подойди и сядь здесь, у окна.