После смерти шейха Тани ибн Мухаммада ибн Тани род Аль Тани возглавил его сын, шейх Мухаммад ибн Тани. Родился он в Фувайрите. Стал со временем лидером племенного сообщества Катара, и заложил правящую и ныне в Катаре династию Аль Тани (13).

Интересные сведения о Катаре прошлого содержатся в информационно-справочных материалах дипломатов Российской империи. Население Катара, говорится в «Заметках о местности Эль-Катр [Катар]» (26.10.1892) управляющего генеральным консульством Российской империи в Багдаде Алексея Федоровича Круглова (1864–1948), «отчасти – кочевое, отчасти – полукочевое и полуоседлое». «Расселившись по побережью полуострова деревнями», повествует А. Круглов, арабы Катара гордо именовали свои земли Страной Эль-Катар (Биляд-эль-Катар), а места их оседлого обитания, включая прибрежные деревушки и села, – городами Страны Эль-Катар (14).

Британцам, сообщает А. Круглов, несмотря на все их старания, никак не удавалось прибрать к рукам семейство Аль Тани. Шейх Мухаммад ибн Аль Тани «долго оставался вне сферы влияния англичан». И только в 1868 г. английский политический резидент в Персидском заливе смог «склонить его к подписанию договора о мире» (15). Договора, заметим, не «вечного», как того хотели англичане, такого же, как они заключили ранее с шейхами Оманского побережья и с правителем Бахрейна, а временного. В соответствии с этим документом Англия признала шейха Мухаммада независимым правителем Катара.

Османскую империю такой разворот дела, указывает А. Круглов, никак не устраивал. Она стремилась не допустить «подпадания Катара под протекторат Англии». Делала все возможное, чтобы заставить шейха Мухаммада принять вассалитет Порты и разорвать все связи с Англией. Однако шейх Мухаммад, правитель мудрый и расчетливый, предпочитал «сохранять отношения с обеими силами», балансируя между ними и используя их в своих интересах.

Таким же «правителем, ловким и изворотливым», А. Круглов характеризует и шейха Джасима ибн Мухаммада Аль Тани (властвовал 1878–1913). Приняв сюзеренитет турок, чтобы пресечь претензии Бахрейна на Зубару, он оставался «почти полновластным хозяином» своего удела, докладывал А. Круглов, «распоряжаясь в нем по своему усмотрению». «Податей никаких не платил», обязанностей перед Портой почти никаких не нес, а турецких чиновников «попросту третировал».

Провинция Эль-Катар, отмечал в одном из своих донесений (21.05.1898) А. Круглов, «не отличаясь спокойствием, почти постоянно служила предметом заботы турецких военных властей, как в Багдаде, так и в Костантинополе». Англичане, «проявлявшие повышенный интерес к этой местности, не переставали посылать туда своих агентов». Открыто «сносились с шейхом Джасимом напрямую, и, по-видимому, небезуспешно. Ловкий шейх этот давно уже понял свое положение. И, сообразно обстоятельствам, несмотря на звание каймакама [вице-губернатора] турецкой службы, заигрывал то с одним, то с другим правительством».