Дверь мне открыл какой-то краснорожий тип и довольно непочтительно осведомился, что мне нужно в столь неподходящий для визитов час.

- Я хочу видеть миссис Тернер, - ответил я.

Он рассмеялся.

- Так вы хотите видеть миссис Тернер, так? Ну что же, скоро вы сумеете ее увидеть. Только вам придется пройтись для этого к Тайберну. И советую поторопиться, иначе вы и близко туда не протолкнетесь.

Я вложил ему в ладонь монету.

- Мне нужно увидеть ее прямо сейчас. Быть может я смогу оказать ей небольшую услугу.

- Вы ее знакомый?

- Да, - ответил я, хотя и понимал всю опасность такого признания. - Вот я даю вам еще одну монету. Пропустите меня к ней, любезный.

Он быстро сжал пальцы и беспокойно оглянулся.

- Мне не нужны неприятности. Приказано никого к ней не пускать. Что вы задумали?

- Не знаю, - в отчаянии ответил я. - Она здесь томится в одиночестве. Мы из одного города и вместе выросли. Я хочу чтобы перед смертью она увидела хотя бы одно знакомое лицо.

- Это все? - Он сунул деньги в карман своего кафтана, знаком предложил мне войти и закрыл за мной дверь.

Мы стояли в узком коридоре, пропахшем обмылками. Несколько ступенек вели ко внутренней двери.

- А теперь послушайте меня, молодой человек, - сказал он, - с женщиной этой увидеться вам нельзя. Я получил приказ и нарушить его не могу. Я не пропустил бы вас к ней, будь вы даже член Тайного Совета или епископ Кентерберийский. Да и пользы от этого не было бы никакой - девчонка так перепугана, что на нее жалко смотреть, и госпоже Криппс с трудом удалось привести ее в себя с помощью бренди и нюхательных солей. Но вот что я могу сделать для вас: я могу попросить Деррика выйти к вам. Быть может таким способом вы и сумеете хоть как-то помочь бедной девчонке. Коли дадите мне еще одну монету, я вам его позову.

Деррик было имя палача. Он уже столько подвизался на своем ужасном поприще, что люди стали называть его именем любые приспособления для поднятия тяжестей. Мне отнюдь не улыбалась мысль беседовать с этим суровым служителем закона, но так как больше ничего для Энн я сделать не мог, я стал ждать.

Господин Деррик оказался угрюмым субъектом с редеющей рыжей шевелюрой и странной манерой говорить. Говорил он очень медленно, безо всякой интонации, ровным голосом.

- Что привело вас сюда? - спросил он. Впечатление было такое, будто ученик читает упражнения из учебника иностранного языка.

- Я пришел сюда для того, чтобы узнать, не могу ли я что-нибудь сделать для… для узницы. Мне не разрешили увидеться с нею, но я подумал, что быть может, есть способ… как-то облегчить ее участь.