Для Испании Флорида была унизительной, но не травмирующей потерей; западная Луизиана была большим, но не немедленно выгодным приобретением. Испанцы почти ничего не сделали, чтобы развивать ее, а их враги говорили, что Испания прибавила к своей империи еще одну пустыню. Бо́льшую значимость имел возврат Испании Кубы, с процентами, так как многие английские и колониальные войска, которые оккупировали остров, приобрели вкус к кубинским сигарам, лучшим в мире, и кубинскому нюхательному табаку; с их возвращением на родину началось распространение этого пристрастия по всей Северной Европе и Северной Америке. Оккупация имела важное значение и еще в одном направлении – для стимулирования развития молодой, но растущей сахарной промышленности. Табак – главная экспортная культура Кубы выращивался в небольших частных владениях. Большие сахарные плантации, на которых работали рабы, были сравнительно редки, но во время британской оккупации оптимистично настроенные торговцы, которые считали, что Англия может сохранить за собой остров, привезли около 10 тысяч рабов – всем или почти всем из них было суждено работать на плантациях сахарного тростника. Приток рабов продолжился и после заключения мира по условиям Asiento, дарованного в 1763 году одной испанской компании; также много рабов было привезено контрабандистами – английскими и испанскими. В целом события 1762 года ускорили, если не дали толчок к поразительному развитию и значительному изменению направления экономической деятельности Кубы. Однако в то же самое время более амбициозная и гибкая стратегия защиты, наряду с реальным отходом от старой системы конвоев, вызвала снижение чисто военной роли Гаваны и рост такой роли у Пуэрто-Рико, расположенного далеко с наветренной стороны. В послевоенные годы огромные форты Сан-Кристобаль и Сан-Фелипе-дель-Морро по планам Вобана превратились в самые мощные цитадели во всей Америке. Подобно крепости Эль-Морро в Гаване, эти сооружения были оплачены situados (ассигнованиями) из Мексики.

Территориальные приобретения англичан в Карибском бассейне были скорее перспективными на будущее, нежели приносящими немедленную выгоду; их коммерческий выигрыш тоже не был особенно впечатляющим с учетом денег и усилий, затраченных на ведение военных действий в этом регионе. В торговле с самой Испанией Франция по-прежнему пользовалась режимом наибольшего благоприятствования. Шуазель убедил испанское правительство радикально сократить пошлины на прямую торговлю между Кадисом и портами в Испанской Америке. Это сокращение в дальнейшем косвенно помогло Франции, так как в основном перевозимые товары были французскими. Англичане ничуть не приблизились к открытой разрешенной торговле с Индиями. Незаконная торговля между Британскими островами и Испанской Америкой очень процветала во время войны, но после заключения мира пошла на спад. Общее затягивание гаек в испанской администрации создало больше сложностей для контрабандной торговли. Жадных и продажных вояк, которые служили в береговой охране, заменили служащие на окладе, набранные в Испании, и для патрулирования все чаще нанимали военные корабли регулярного флота. В 1766 году англичане испробовали новое средство: объявили определенные порты на британских островах вольными гаванями, куда могли заходить испанские торговцы, чтобы купить рабов и английские промышленные товары. На Ямайке значительная часть экспортного бизнеса велась с Кубой на этих условиях (главным образом торговля рабами, которые продавались испанской компании по Asiento) и с Пуэрто-Рико. Но такие условия подвергали испанских торговцев риску быть схваченными своей собственной береговой охраной и провоцировали испанские власти принимать ответные меры, такие как требование предъявить копию регистрации на Кингстонской таможне и судебное преследование испанцев, замеченных в такой торговле. Естественно, испанские шкиперы остерегались подобных рисков. Акт о вольных гаванях показал, что Великобритания больше не будет воевать, чтобы защитить британских подданных, занимающихся незаконной торговлей; он появился слишком поздно, чтобы остановить спад в торговле с испанскими колониями и ее последствие – острую нехватку серебряных денег в британских колониях. И снова английские меркантилисты пришли к выводу, что единственный способ начать открыто торговать с Испанской Америкой – это отделить части Индий от Испании, но вероятность успеха такого предприятия казалась меньше при Карле III, чем была при Карле II или Филиппе V.