— Хай, Роумэн, — Джон Кэйри сел напротив, — я освободился чуть пораньше… Что будете пить?

— Я угощаю.

— Тогда стакан апельсинового сока.

— Что, не пьете?

Кэйри улыбнулся:

— А что делают с соком? Едят?

— Смешно, — Роумэн достал свои «Лаки страйк», размял сигарету, сунул ее в рот, закурил. — Тогда я тоже пожую сок… В зависимости от исхода нашего разговора у меня может быть довольно хлопотный день, да и ночь тоже…

— Спрашивайте — просто сказал Кэйри. — Я отвечу, если сочту ваши вопросы заслуживающими интереса.

— Где вы кончили войну?

— В Зальцбурге.

— Не приходилось освобождать концентрационные лагеря?

— Моя часть ворвалась в Дахау.

— Тогда мне легче говорить с вами… Я — Пол…

— А я Джон.

— Очень приятно, Джон… До недавнего времени я работал в разведке… У Донована… Слыхали про ОСС?

— Я очень уважал ваших ребят… Почему, кстати, вас разогнали?

— Потому что Донован собрал нас для борьбы против наци… А сейчас главным врагом Америки стали красные… А мы с ними порою контактировали, особенно в Тегеране, да и накануне вторжения на Сицилию тоже… И перед Нормандией… Мы не нужны нынешней администрации… Не все, конечно… В основном те, которые имеют хорошую память и верны основополагающим принципам нашей конституции… Словом, когда я узнал, что новые люди в разведке начали использовать нацистов, попросту говоря, привлекать их к работе, и не только в качестве платных агентов, но и как планировщиков операций против русских, а началось это уже в сорок пятом, осенью, когда слушались дела гитлеровцев в Нюрнберге, я очень рассердился…

— Я бы на вашем месте тоже рассердился.

— Спасибо… Словом, меня выгнали… Но и это полбеды… Я устроился на хорошую работу, двадцать тысяч баков в год, вполне прилично, согласитесь…