— Конечно.
— Дадите ознакомиться?
— Пожалуйста, — Штирлиц протянул ему копию, сделанную на тонкой бумаге.
Мюллер пробежал глазами текст, кивнул:
— Да, подпись моя. Но ведь в получении этого же приказа расписался и Кальтенбруннер, и обергруппенфюрер СС Вольф.
— Кальтенбруннера повесили, Вольф в тюрьме, а вы являетесь неким преемником идей фюрера, нет? Следовательно, отвечать за неисполнение приказа — перед лицом членов партии — придется вам, группенфюреру Генриху Мюллеру; больше некому.
— Я сделал все, что мог, Штирлиц, — Мюллер положил себе ветчину и начал тщательно жевать, скрывая полнейшее отсутствие аппетита.
Штирлиц покачал головой, сострадающе вздохнул:
— Нет, группенфюрер. Все не так. У меня есть документы, которые говорят об обратном…
— Очень любопытно услышать систему доказательств от противного…
— А кофе дадут?
Мюллер нажал на кнопку под столом; индейцы принесли кофейник, аромат был горьким, чуть пьянящим.
— Сливки нужны? — поинтересовался Мюллер.
— Ни за что, — ответил Штирлиц. — Водкой не угощаете, напьюсь крепким кофе.
— Могу угостить и водкой.
— Спасибо. Чуть позже.
— Я весь внимание, Штирлиц…
— Сейчас, только доем фаршированную колбасу… Вкусна, сил нет оторваться…
Он деловито, с видимым, а не наигранным наслаждением доел колбасу, налил себе кофе и неторопливо заговорил:
— Как мне кажется, Гитлера на самом деле не очень-то тревожила жизнь Муссолини… Его более всего волновала