– Да, я как раз вышел прогуляться.

– Серьезно? Здорово! По каким-то интересным местам?

– Да, есть парочка приметных неподалеку, пожалуй, туда и направлюсь.

– Я могу присоединиться?

– Когда?

– Ну прямо сейчас, ты же у себя?

– Ну да, только вот вышел.

– Отлично, я собрана, ехать минут двадцать. Хорошо?

– Но сейчас не то, чтобы прям миленький снежок, сыплет нехило.

– Меня это не пугает! Я так устала от этой мертвой осени. Так что? Подождешь меня?

– Да, хорошо.

– Отлично. Одеваюсь и выбегаю! До встречи.

Она торопливо повесила трубку. Я сделал крюк, чтобы убить лишние пятнадцать минут, все с тем же задумчивым смайликом на своем лице, после чего зашел в кофейню и взял пару черных кофе с собой. С прицелом, чтобы сразу же отдать ей в руки горячий стаканчик. Но ей потребовалось не двадцать минут, а более получаса. Все это время я гадал, куда следует ее поцеловать при встрече: в щеку, как обычно, или уже в губы, вследствие последних событий. Я не успел придумать, как она появилась в открытых дверях павильона метро и направилась в мою сторону в своей длинной черной куртке и черной шерстяной шапочке разительным контрастом со всей враз побелевшей окружающей средой. Хотя у многих окружающих был гардероб тех же оттенков, ее выделяла размашистая походка с высоко поднятой головой, в то время как все остальные понуро опускали носы в шарфы. Подойдя вплотную, она поцеловала меня где-то на границе между дружбой и романтикой, лишь зацепив край губ. Т. сразу предупредила, что не сможет долго гулять, так как еще не успела обновить зимний гардероб и наверняка быстро замерзнет. Я пообещал принять это во внимание. Ее кофе уже успел остыть, но она все равно вежливо сделала пару глотков перед тем, как отправить практический полный стаканчик в мусорку. Сунув руки в карманы, мы зашагали по намеченному мной маршруту. При всем ее приподнятом настроении некоторое чувство неловкости все-таки ощущалось. Мы не то, чтобы игнорировали тему вчерашнего вечера, даже пару раз как-то вскользь пошутили на эту тему, но все равно вчерашние события не освещались и не проговаривались. Случилось и случилось. Вместо этого Т. с нескрываемой радостью смотрела на окружающие пейзажи. Своими большими карими глазами с сузившимися зрачками она ненасытно вбирала все это снежное великолепие, словно жаждала наступление настоящей зимы больше кого бы то ни было. Снегопад усилился, и мы вдвоем оказавшись под властью зимы, постепенно покрывались белым слоем. Т. была в восторге, особенно ей нравились те снежинки, что ложились на ее длинные черные ресницы, она специально их не смахивала, а радостно демонстрировала мне. Ее поведение было настолько по детски непосредственным. Она смахивала снег с перил, черпала его ботинком и шла рядом чуть ли не вприпрыжку. Это было бесконечно умилительно. Я решил подыграть, и обсыпал ее снегом с веток деревьев. Это вызвало ее справедливое негодование. Но спустя ровно десять шагов Т. меня простила и продолжила беззаботно наслаждаться первым снегом.