И третье. Я уже говорил, что воспоминания всегда субъективны – на то и воспоминания. Тем не менее…

Вот что о своём пасынке, великом князе Дмитрии Павловиче, вспоминала великая княгиня Ольга Палей, супруга великого князя Павла Александровича:

«…С порога великий князь сказал Дмитрию: – Я знаю, что ты связан словом. Спрашивать ни о чём не стану. Только скажи: убил – не ты? – Не я, папочка, – ответил Дмитрий, – клянусь могилой матери. Великий князь вздохнул с облегчением, словно сбросил страшную тяжесть. Дмитрий был до слёз растроган отцовым благородством. Ни единого вопроса великий князь не задал ему, уважая слово чести… По словам Павла, он не выпытывал у сына ни имена, ни подробности, а только спросил, почему тот участвовал в этом деле. Сын ответил: потому что хотел открыть царю глаза на положение вещей»[328].

«…С порога великий князь сказал Дмитрию:

– Я знаю, что ты связан словом. Спрашивать ни о чём не стану. Только скажи: убил – не ты?

– Не я, папочка, – ответил Дмитрий, – клянусь могилой матери.

Великий князь вздохнул с облегчением, словно сбросил страшную тяжесть. Дмитрий был до слёз растроган отцовым благородством. Ни единого вопроса великий князь не задал ему, уважая слово чести… По словам Павла, он не выпытывал у сына ни имена, ни подробности, а только спросил, почему тот участвовал в этом деле. Сын ответил: потому что хотел открыть царю глаза на положение вещей»[328].

Напомню, я всегда пишу для взыскательного читателя. Именно поэтому сейчас хотел бы спросить: мог ли великий князь Дмитрий Павлович убить Распутина?

Ну а пока думаете, предлагаю очередную «информацию к размышлению» – всего лишь одно предложение из воспоминаний всё того же депутата Пуришкевича: «…Слава Богу, что рука Великого князя Дмитрия Павловича не обагрена этой грязной кровью – он был зрителем и только»[329].

Выходит, великий князь всё-таки «был зрителем»? То есть присутствовал в момент убийства «старца»? Скорее всего. Как и все остальные. Но даже сам факт присутствия великого князя заставил Юсупова и Пуришкевича отнестись к этому крайне осторожно.

Дмитрий Павлович, и я уже об этом говорил, считался из великих князей одним из самых приближённых к Семье родственников. Сын великого князя Павла Александровича от первого брака (мать, греческая и датская принцесса, а после замужества – российская великая княгиня Александра Георгиевна, умерла во время родов), он воспитывался в семье своего дяди, великого князя Сергея Александровича и его супруги Елизаветы Фёдоровны, у которых не было собственных детей. После гибели дяди в Московском Кремле от взрыва бомбы эсера Каляева Елизавета Фёдоровна удалилась в созданную ею Марфо-Мариинскую обитель милосердия, а юноша воспитывался в Царской семье. И на то были свои причины: император Николай II приходился Дмитрию двоюродным братом (оба – внуки Александра II), а Елизавета Фёдоровна являлась родной сестрой императрицы Александры Фёдоровны. Какое-то время считалось, что брак Дмитрия Павловича и великой княжны Ольги Николаевны – вопрос решённый. Но не сложилось…