В начале декабря 1941 г. в дом на Фонтанке, 50, попала фугасная бомба и разворотила всю угловую часть, где находилась квартира Л.А. Ильина, кабинет и две соседние комнаты полностью разрушены, погибли весь литературный архив, значительная часть уникальной художественной коллекции и библиотеки. Чтобы воры, проникавшие в квартиру, не крали уникальные книги и мебель, Л.А. Ильин свой дополнительный продпаек, выдававшийся ему как члену-корреспонденту Академии архитектуры СССР, оставлял им в разрушенной квартире.
Немногие свободные от работы часы выкраивались для разбора завалов, чтобы спасти самое ценное — книги. В этом ему помогали молодые архитекторы, работавшие в АПО и Отделе охраны памятников. Один их них — А.К. Алексеевский — вспоминает: «Взяли мы саночки и отправились на Фонтанку. В квартиру, расположенную на втором этаже, поднимались по груде обломков. Стены дома не было. В комнате висели занесенные снегом картины, на уцелевшей части потолка качалась люстра, пол был усыпан осколками уникальных диапозитивов, а за разбитыми стеклами шкафов стояли книги по искусству, которым цены не было. Помню характерный „ильинский“ прищуренный иронический взгляд с вершины горы мусора и щебня на театрально открытую квартиру».
Новую квартиру Л.А. Ильин получил в соседнем доме по наб. реки Фонтанки, 52, кв. 7. Он так и писал на конвертах своих писем: «Фонтанка, 52, кв. 7, ком. 1» (ныне часть квартиры № 26. —
11 декабря 1942 г. на углу Невского пр. и Фонтанки у дома № 68 по Невскому проспекту разорвался снаряд. В зоне разрыва находились управляющая делами Дома архитекторов А.А. Виниченко с подругой Д.Г. Аранович (впоследствии ученый секретарь ГлавАПУ) и Л.А. Ильин. Архитектор погиб на месте, Аранович получила тяжелые увечья, Виниченко осталась невредимой. Похоронен Л.А. Ильин в некрополе-музее на Литературных мостках Волковского кладбища[1209].
Мемориальные доски на фасаде дома напоминают нам еще о двух выдающихся деятелях культуры, с которыми связана судьба этого дома. 3 октября 2007 г., в день 100-летия выдающегося дирижера Карла Ильича Элиасберга (1907–1978), на фасаде дома открыта первая мемориальная доска.
С 1932 г. К.И. Элиасберг дирижер, а с 1937 по 1950 г. — главный дирижер Большого симфонического оркестра Радиокомитета Ленинграда. Когда началась Великая Отечественная война, сотрудники Радиокомитета как учреждения связи не эвакуировались, К.И. Элиасберг, единственный оставшийся в блокадном Ленинграде симфонический дирижер, с женой, известной пианисткой-аккомпаниатором Надеждой Дмитриевной Бронниковой, и оркестрантами, не мобилизованными на фронт, продолжали выступать в осажденном городе более напряженно, чем в мирные дни. Дирижер и оркестр несли теперь всю ответственность не только за концерты по радио, но и за филармонические, а также за сопровождение оперных спектаклей блокадного театра: много играли разнообразной музыки, в том числе произведения Д.Д. Шостаковича. Но с 27 декабря 1941 г., в лютые морозы, после того, как прозвучал последний концерт, транслировавшийся за рубеж, музыка замерла. Оркестр таял. Люди умирали. Горсточка людей жила в здании Радиокомитета, слабея от голода, морозов, достигавших 35 градусов, занятая тем, чтобы защищать здание от бомб и снарядов, передавать самые необходимые вести, разговаривать с ленинградцами, как это делала Ольга Берггольц. Зимой 1941/42 г. оркестр Радиокомитета понес серьезные потери: 27 человек умерло, большинство остальных было не в состоянии работать. Лишь 16 человек оказались в какой-то степени пригодными для работы.