Но уже 5 апреля 1942 г. в Театре имени А.С. Пушкина состоялось открытие нового музыкального сезона. Воссозданный симфонический коллектив в требовательных руках К.И. Элиасберга день ото дня улучшал свою форму. Венцом творческой деятельности блокадного оркестра стало первое в Ленинграде исполнение Седьмой Ленинградской симфонии Д.Д. Шостаковича, состоявшееся 9 августа 1942 г.

В условиях блокады возрожденный оркестр достиг первоклассного исполнительного уровня. За время Великой Отечественной войны оркестр дал 164 симфонических концерта, 126 оперных и балетных спектаклей. К.И. Элиасбергу было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР. На годы, проведенные К. Э. Элиасбергом в доме на Фонтанке, 50/1, приходится самая интенсивная концертная деятельность дирижера.

Летом 1953 г. коллектив становится вторым оркестром Ленинградской филармонии. Начинается гастрольная деятельность, в 1962–1963 гг. в серии авторских концертов проходят творческие вечера Стравинского и Бриттена. За коллективом закрепляется слава одного из лучших в стране аккомпаниаторов, он выступает с В. Клиберном, С. Рихтером, Э. Гилельсом, И. Менухиным, Д. Ойстрахом[1210].

Еще одна мемориальная доска на фасаде дома посвящена выдающемуся художнику Е.И. Чарушину (1901–1965). С малых лет художник дружил с животными и птицами. Это был мир, с которым ему не хотелось расставаться. Поэтому Е.И. Чарушин с радостью начал работать в детской книге. Сюда его пригласил художник, руководитель художественной редакции Детского отдела Ленинградского отделения Госиздата В.В. Лебедев. Он оценил в рисунках Чарушина серьезные знания зверей и птиц. Этому Лебедев придавал большое значение, так как считал важным в воспитании ребенка развивать в нем чувство любви ко всему живому. Знакомство Е.И. Чарушина с писателями В.В. Бианки, С.Я. Маршаком, Е.И. Шварцем, Б.С. Житковым окончательно убедило его в правильности выбора своей темы, чему он посвятил всю дальнейшую творческую жизнь. К 1946 г. здоровье Евгения Ивановича Чарушина сильно подорвано, и оставаться в квартире, располагавшейся на шестом этаже на улице Рентгена, с лифтом, который не работал, Чарушину было нельзя. Отыскалась пустовавшая квартира на Фонтанке, в доме № 50/1.

В книге Э.Д. Кузнецова «Звери и птицы Евгения Чарушина» мы нашли описание этой квартиры: «…Громадная комната около пятидесяти метров, маленькая — двадцать, да еще комната-чуланчик. Квартира была грязная и запущенная предельно. Но так пленительно плескалась под окнами Фонтанка и теснились над той стороне невысокие дома с прелестью балкончиков, благородной лепнины, полукруглых окон под крышами, гранитных тумб, ушедших глубоко в землю у ворот; так близки были, если скосить глаза направо, кваренгиева колоннада и Аничков мост, а влево — Чернышев цепной мост (ставший тогда мостом Ломоносова), а рядом с ним уже не виделся, но угадывался ампир улицы Зодчего Росси, и так все было желанно, что отказаться от квартиры не хватало сил.