Число жертв быстро росло. К 16 октября 9-я дивизия США продвинулась на три километра ценой 4500 человек убитыми и ранеными. 18-й пехотный полк, прибывший к Хюртгену 8 ноября, за пять дней потерял 500 человек. С наступлением зимы и увеличением интенсивности боевых действий жизнь перестала чего-либо стоить. «Мы отвоевываем по три дерева за день, – сказал один из офицеров, – но за каждое отдаем по сотне человек. Снаряды разрываются над головой, раненые кричат, пулеметный огонь не прекращается, солдаты замерзают, живые смешиваются с мертвыми: неудивительно, что люди начали ломаться».

«Боевые психические травмы были одной из важнейших причин неэффективности боевых действий», – отметил историк Макс Гастингс. 26 % мужчин, которые служили на европейском театре военных действий в период с июня по ноябрь 1944 года, страдали тем, что теперь называется посттравматическим стрессовым расстройством. Карло Д’Эсте, другой авторитетный военный историк, отмечал, что к зиме 1944 года наметились все более очевидные признаки падения морального духа, о чем свидетельствовал возрастающий уровень дезертирства, который стал настолько серьезным, что впервые со времен Гражданской войны американский солдат был казнен за дезертирство. По словам Гастингса, военно-морской флот и авиация США были одними из лучших в плане готовности ко Второй мировой войне. Но две ошибки, допущенные в начале войны, снизили эффективность армии.

Первой было ограничение в девяносто дивизий, из-за чего в ряде случаев, включая Нормандию, приходилось воевать на более короткой дистанции и терять больше солдат, чем при более массовом наступлении. На бумаге два миллиона американцев служили на европейском театре военных действий. На практике лишь часть из них когда-либо приближалась к противнику. В начале 1945 года, когда десятки тысяч военнослужащих СС и членов айнзацгрупп (нацистских эскадронов смерти) взрывали немецкие фабрики и железнодорожные сети, во всей Северо-Западной Европе было всего 200 тысяч американских военных. Вторая ошибка армейского руководства заключалась в том, что высокий уровень IQ был билетом на более безопасную работу. Офицер, обладавший острым умом и крепкими нервами, часто мог сыграть решающую роль в боевых ситуациях, особенно в ближнем бою, где решение о жизни и смерти должно приниматься в течение минут, а иногда и секунд. Но в своей мудрости военное министерство решило наградить лучших бойцов безопасными должностями. В ходе одного теста было обнаружено, что 89 % солдат с высокими показателями IQ направляли в финансовый отдел армии или на аналогичные должности подальше от фронта. Чаще всего, когда смерть дышала в затылок, а честь была всего лишь словом, именно «двоечники» сражались в таких местах, как Анцио, Нормандия и Хюртгенский лес.