Когда 101-й прибыл в Бастонь, городок оставался относительно невредимым, но жители массово бежали куда подальше. Сугробы были запятнаны кровью недавно убитых домашних животных, а дороги за городом заполнены плакавшими детьми и паниковавшими взрослыми, не знавшими, куда идти и что делать. Наблюдая за исходом, доктор Джек Прайор, член медицинского батальона 10-й бронетанковой дивизии, задавался вопросом, как эта сцена повлияет на боевой дух солдат, покидавших грузовики. 101-й был элитным подразделением, но солдаты провели больше 30 часов под студёным декабрьским небом в открытых грузовиках. Во время выезда из Реймса царил такой хаос, что одни прибыли в Бастонь без оружия, другие без зимней одежды, а у третьих не было ни того ни другого.

В Бастонь с окружавших город аванпостов отступали отряды, которые представляли собой постоянный источник боеприпасов, но ветераны, выпрыгивая из грузовиков, по лицам отступавших понимали, что им предстоит плясать с дьяволом. Первые серьезные бои начались несколько часов спустя: в пятнадцати километрах к северо-востоку от Бастони, в городе Новилль. В то утро майор Уильям Десобри из 10-й бронетанковой дивизии прибыл в Новилль с пятнадцатью танками «Шерман» и приказом удерживать город любой ценой. Приказ отменили ближе к вечеру, и защитникам сказали отступать к Бастони, но к тому времени от большей части танков остались только дымящиеся корпуса, а половина людей из отряда Десобри получили легкие и тяжелые ранения, как и сам майор.

Когда доктор Прайор, приехавший утром в Новилль, объявил, что не оставит раненых, несмотря ни на что, и попросил кого-нибудь остаться с ним, в таверне, где собрались выжившие в утренних боях, воцарилась тишина. Затем старшина из отряда Прайора вскочил, выбежал на улицу и приказал экипажам оставшихся танков проехать через медпункт. Танкисты вбежали в здание, сорвали двери с петель, привязали к ним раненых и прикрепили двери к танкам. Через полчаса Прайор был на полпути в Бастонь, когда из вечернего тумана выехала группа «Королевских тигров» и уничтожила превосходившие по численности танки «Шерман», перевозившие раненых, а затем медленно двинулась вдоль дороги, расстреливая из пулеметов пехотинцев, укрывшихся в снегу. До прибытия подкрепления Прайор провел три часа, сидя в канаве и слушая, как дантист, призванный на службу, перечислял причины, по которым носить шлем с красным крестом было самоубийством.

Прайор не прислушался к увещеваниям. В течение следующих нескольких дней немцы разделили свои силы. Бронетанковая дивизия «Леер» и другие части 47-го танкового корпуса генерала Генриха фон Лютвица окружили Бастонь. Остальные ударные силы продолжили наступление на Маас и Антверпен. Днем 22 декабря немецкий майор, капитан и двое солдат вошли в Бастонь с белым флагом, и слухи быстро распространились по городу. До Билла Баузера дошло, что немцы потребовали безоговорочной капитуляции американцев. Баузера настолько оскорбила дерзость немцев, что он сделал то, что делал довольно редко, – побрился, чтобы выглядеть настоящим бойцом, когда снова встретится с немцами.