На следующий день отряды СС пронеслись по разрушенным улицам столицы в поисках дезертиров. В этом уже не было особого смысла. Спустя три дня город перейдет в руки Советского Союза, но для некоторых эсэсовцев-ветеранов такая охота была чем-то вроде спорта. Когда Ариберт Шульц, член гитлерюгенда, впервые столкнулся с рыжеволосым эсэсовцем, тот казнил немецкого сержанта за то, что он бросил свою форму и переоделся в гражданскую одежду.

На следующий вечер Шульц снова столкнулся с тем эсэсовцем – на этот раз он допрашивал русского танкиста, и его манера общения была заметно теплее, чем накануне вечером. В конце допроса он похлопал танкиста по спине и сделал жест, как бы говоря: «Вы можете уходить». Танкист улыбнулся и поблагодарил немца, но, когда он повернулся, чтобы уйти, эсэсовец выстрелил ему в спину.

К 29 апреля случайный секс стал таким же обычным явлением, как случайная смерть. (Эротическая лихорадка охватила районы Берлина, оставшиеся под контролем немцев.) «Повсюду, – вспоминала позже Траудль Юнге, – даже на стоматологическом кресле я видела тела, сплетавшиеся в объятиях. Женщины отказались от всякой скромности. Они свободно обнажали свои тела. Офицеры СС, которые обыскивали подвалы и улицы в поисках дезертиров, чтобы их повесить, также соблазняли голодных и впечатлительных молодых женщин обещаниями вечеринок и изобилием еды и шампанского в рейхсканцелярии».

Невозможно сказать, когда Гитлер начал подумывать о самоубийстве, но вполне вероятно, что предательство Гиммлера и казнь Муссолини заставили его прийти к выводу, что суицид был единственным оставшимся вариантом. В свои последние дни, отпустив бразды правления, Гитлер часто ходил по фюрербункеру, проклиная Геринга, Гиммлера и других предателей. Но в остальном Гитлер казался удивительно спокойным для человека, которому грозила неминуемая смерть. Он обедал с семьей Геббельсов, болтал с поварами, инженерами и молодыми женщинами в машинописном отделе. Как заметил Корнелиус Райан, биограф Гитлера, казалось, что «Гитлер не мог оставаться в одиночестве; он продолжал ходить взад и вперед по темным помещениям бункера, разговаривая со всеми, кого встречал».

Гитлер также провел необходимые приготовления. Он приказал усыпить свою собаку Блонди, чтобы проверить силу яда, который они с Евой Браун примут на следующий день. Через несколько часов Браун появилась в длинном черном платье из тафты и черных замшевых туфлях «Феррагамо», чтобы заключить брак с фюрером. После церемонии молодожены около часа беседовали со своими гостями: Мартином Борманом и генералом Кребсом, Геббельсом, Траудль Юнге и ее подругой фрау Кристиан. Позже в тот день Гитлер вызвал Траудль Юнге в свои комнаты, чтобы записать свою последнюю волю и завещание. Юнге ждала этого момента несколько дней. Но каких-то глубоких мыслей, которые она ожидала услышать, Гитлер не озвучил. Он не предложил никаких идей или объяснений катастрофического падения Германии, только старые клише: это вина евреев, вина его генералов – в общем, виноваты были все, кроме него.