Дар не удержался от нервной усмешки. Выразительным взглядом окинув молчаливых хмурых воинов и холодные стены подземелья, он негромко проговорил:

— И тебе действительно интересно, что там написано? Сейчас?..

— Еще как.

Дарий вздохнул и, прищурившись, монотонным голосом принялся переводить строку за строкой:

— «Ибо есть человек, рожденный для плуга, и есть человек, рожденный для молота. И также бывают среди нас те, кто рожден для меча, но не каждый из них мечом своим может разрушить мир»… Дальше краска стерлась, не могу разобрать. А вот чуть ниже действительно интересный отрывок…

Он подошел поближе к краю и, указывая пальцем на текст, написанный внутри изображения золотого щита:

— «Ибо сказано: явятся в конце времен четыре всадника, и будут им имена Голод, Война, Чума и Смерть. И мир, устроенный в круге, падет, чтобы на месте праха его вырос новый…»

— Это цитаты из книги Откровений, — сказал командир.

— Что за книга?..

— Ее написал один из последователей нашего пути, — нехотя ответил медведь. — У него было созвездие Пифии, и временами ему являлись вещие сны о прошлом и будущем. И он их записывал. Нам нужно идти дальше. Туда, — он указал на одну из галерей. Приблизившись к краю, он спрыгнул вниз и направился к проходу под землю. Следом за ним потянулись остальные.

— Почему здесь полосы какого-то железа? — спросил Эш.

Медведь пожал плечами.

— Мы не знаем. Похоже, это подземелье было построено очень давно…

Черная нора расширилась. Эш с интересом посматривал по сторонам, пытаясь себе представить, как же будет выглядеть святилище. Под ногами противно поскрипывали и похрустывали мелкие камешки, точно полчища тараканов.

И вскоре в глубине тоннеля он увидел длинные деревянные костницы со звериными и человеческими черепами. И железную дверь в стене. А прямо напротив входа лежала мертвая туша одержимого оленя со связанными ногами.

Командир остановился. И все остальные воины — тоже.

— Без жертвы в руках мы дальше не ходим, — сказал медведь, обернувшись на Эша и устаившись на него очень внимательным, пытливым взглядом. — Ведь осколок великого ворона умеет похищать души прямо из тел…

— Я знаю, — жестко оборвал его Эш. — Оставайтесь здесь, дальше я сам.

От волнения у него даже взмокли ладони. И кроме своих собственных эмоций он ощущал встревоженность и нетерпение самого старого ворона.

Сердце гулко забилось в груди.