Крепко Вас целую
Это письмо было обнародовано в 2019 году (выставлено для продажи на аукционе и продано более чем за миллион рублей в числе дюжины подобных посланий) и является новым фактом в биографии композитора. В нашей книге оно опубликовано впервые. Как рассказала дочь балерины, ее мать Нина Иванова познакомилась с Шостаковичем в 1933 году. Он влюбился в нее без памяти, предлагал даже руку и сердце: «Вчера поздним вечером ел шашлык и вспоминал Вас. Скучно без Вас. Надеюсь, что в этом году мы будем встречаться с Вами чаще, чем в прошлом». Почему бы не встречаться в Поленове — там так красиво и шашлык повар дома отдыха готовит отменный…
Страх Шостаковича заболеть дифтеритом был приумножен его мнительностью. Композитор был не уверен во всем — в том, что выключил утюг и газовую плиту, закрыл на ключ дверь, уходя из дома. Он испытывал страх и «перед сексуальной изнанкой жизни», как отмечала еще одна подруга молодого композитора — наркомша Галина Серебрякова. Имелось у композитора и еще одно специфическое качество — фантастическая чистоплотность, заставлявшая его мыть руки по десять раз на дню. Этому он приучал и своих детей — дочь и сына. Долгожданный сын Максим, кстати говоря, родился как раз за полтора месяца до написания процитированного письма балерине. На его матери — физике Нине Васильевне Варзар композитор был женат с 1932 года. Но детей у них не было года четыре (в альпинистском походе жена простудила почки), что дало серьезную трещину в браке уже в 1934 году, когда Шостакович увлекся молодой переводчицей Еленой Константиновской (вот и еще один повод для вдохновения!). В июле 1934 года он приезжает в Поленово с женой, а письма пишет любовнице, призывая ее отправлять их в Москву, а не на почту в Тарусу, куда он каждый день вынужден ходить целый час:
«Там писем не оказалось. Таруса находится очень далеко от Поленова. Это самая близкая почта. Если через шесть дней я там не получу письма, то между нами все будет кончено.
Живя в Поленове, Шостакович испытывает информационный голод — под рукой нет советских газет, читать нечего. «Дорогой Лева! Спасибо за газеты, только не отправляй их заказной бандеролью, приходится ходить в Тарусу» — из письма другу Льву Оборину. А еще Дмитрий Дмитриевич просит прислать ему полкило сахара, нашатырный спирт и зеркало — видно, в доме отдыха сладкого не хватает. Хотя «здесь кормят прилично». Порой настигает и депрессия. «Погода стоит дождливая, на улице грязно. Приходится сидеть дома или на балконе. Бывший владелец Поленова в такую погоду здорово, наверное, пил. Природа необыкновенно хороша, но в голове у меня пусто, и если стукнуть меня по лбу, то получится пустой деревянный звучок. Газет здесь нет. Что делается на свете, не знаю. Случайно, в уборной, прочел статью тов. С. Динамова “Адвокат формализма”, где он дает достойный отпор автору “Комаринского мужика” по поводу его формализма» — из письма Ивану Солертинскому от 9 июля 1934 года.