Стоило только наступить оттепели в холодной войне, как в Москву, а затем в Большой театр тащили очередного нового друга, ранее проклинаемого на всех перекрестках. После смерти Сталина обнаружилось, что лидер Югославии больше не «кровавый бандит» и «главарь преступной клики», а большой друг Советского Союза — и вот, пожалуйста, Иосип Броз Тито уже в царской ложе, балет смотрит вместе с Хрущёвым. Началась разрядка мировой напряженности, и в Москву стали наведываться американские президенты, глядишь, вот уже и Ричард Никсон в ложу заходит. Его официальный визит в СССР состоялся в 1974 году. По протоколу он прилетел в Москву с супругой, с ней же он пришел и в царскую ложу. Ну а кто же сопровождал его с советской стороны? Конечно, дражайший Леонид Ильич с женой Викторией Петровной, а еще Подгорный с Косыгиным. Так и сидели они в первом ряду царской ложи: Подгорный (формальный глава государства), жена Брежнева, Никсон, Брежнев, жена Никсона, премьер Косыгин. А за спиной — неутомимый переводчик Виктор Суходрев и другие официальные лица. Столь многочисленный состав высокопоставленных советских лиц был вызван сложной системой верховной власти в СССР и действующим в те годы триумвиратом Брежнев — Подгорный — Косыгин.

Виктор Суходрев рассказывает: «Вновь, как и в предыдущий визит президента, ведение официальных переговоров специальным постановлением Политбюро ЦК КПСС поручалось группе лиц — Брежневу, Косыгину, Подгорному. Брежнев уверенно проводил встречи с президентом, подчас один на один, а по вопросам стратегических вооружений при поддержке Громыко. Но иногда он демонстрировал, даже как-то намеренно, что и лишнего шага не сделает без согласия товарищей. Это я наблюдал в правительственной ложе Большого театра на концерте в честь приезда Никсона. Выступал наш прославленный балет. Когда концерт закончился, Никсон предложил Брежневу пройти с ним на сцену и поблагодарить артистов за доставленное удовольствие. Брежнев с каким-то извиняющимся видом обратился к своим коллегам:

— Ну вот, понимаете, президент хочет, чтобы я с ним прошел на сцену к артистам.

Он как бы спрашивал их позволения на это. Косыгин сухо улыбнулся и, как мне показалось, несколько снисходительно промолвил:

— Ну что ж, иди, Леонид, иди…»

Леонид Ильич пошел и с позволения товарищей вместе с Никсоном поблагодарил советских балерин за доставленное удовольствие, что было немедля зафиксировано фотографами из кремлевского пула, снимки которых разошлись по всему миру.

Брежнев на балете — тема столь же сложная, как и Брежнев в опере. Дело не в том, что он не любил Большой, просто к классическому искусству герой Малой Земли был равнодушен. Леонид Ильич под конец своего правления был готов даже пренебречь неписаными правилами протокола — лишь бы не идти в театр. Когда в июне 1979 года его привезли в Вену на подписание договора ОСВ-2 с американцами, которых представлял Джимми Картер, в венской Штаатсопер в честь высоких гостей специально давали «Похищение из сераля» Моцарта. Брежнев уперся: не пойду и всё! Его принялись уговаривать Картер и канцлер Австрии, напару. И тогда генсек сдался, но при одном условии: если Картер пойдет, то и он тоже. Так и порешили. Леонид Ильич с трудом, но вытерпел первое действие в центральной ложе театра.