Вновь бросившись вперёд, он достал ранившего его стрелка. И распластал мечом завопившего юта, слишком поздно бросившего лук.

Но всё-таки приплывших на драккаре было втрое больше, и кольцо вокруг халейгов стало понемногу сжиматься. И вот тогда-то послышался со стороны леса слитный, леденящий крик, от которого одинаково вздрогнули все сражавшиеся.

Халльгрим оглянулся посмотреть, как Торлейв конунг выедет из леса, но где там! Гардские всадники уже мчались вниз по отлогому склону, стремительно приближаясь, готовые вот-вот врезаться в свалку… И первым чёрной птицей летел вперёд сам конунг. Мерцал в руке поднятый меч. Бежал сизый отблеск по воронёной кольчуге, обтянувшей широкую грудь… Не отставая, со страшным криком неслась за князем дружина. Под копытами, сливавшимися в неистовом беге, содрогалась земля.

Датчане замешкались… Их луки, у кого были, выстрелили только однажды, в упор. Разом покатилось по земле два всадника, но решить дела это уже не смогло.

И началось побоище! Злобные кони лягали пеших врагов, с визгом хватали их зубами… Безжалостно трудились мечи седоков. Людота коваль – горело на каждом. Халльгрим впервые видел конунга в деле. И краем глаза следил за тем, как дрался кременецкий вождь.

И всё меньше жалел, что назвался когда-то его человеком…

Ибо Чурила Мстиславич оказался страшен в бою до того, что хуже уже и не придумаешь. Верно пущенное копьё сбило с него островерхий шлем, залив брызнувшей кровью половину лица. Но ему, казалось, всё было едино – ощерясь, перекошенный от ярости, крушил он всякого, до кого мог дотянуться с седла, а руки у князя были ох и длинные…

Вот и пал под Азаматом пронзённый копьями конь. Оглушённый, скатился с него барсучанин – прямо в ноги датскому вождю, тому самому, с чёрным топором. Вождь был одним из немногих, носивших кольчугу.

Халльгрим устремился на помощь, бешено прорубая себе путь и уже чувствуя, что не успеет. И точно. Вот уже взвилась датская секира… но тут на вражеского хёвдинга, что-то крича, бесстрашно бросился Чекленер. Он успел ткнуть убийцу брата копьём в бедро. Видно, сообразил, что кольчуги не пробьёт, не хватит силёнок. Огромный викинг отмахнулся от него, как от мухи. Мальчишка со змеиной ловкостью ушёл от удара, но чёрный топор снова взмыл над его головой, и отправиться бы Чекленеру следом за братом, не заслони его Торгейр Левша. Молодой херсир отвёл от него смерть, подставив окованный край щита. Его собственный меч располосовал кожаную куртку юта и с треском, с искрами прошёлся по кольчуге. Датчанин зарычал от боли и отскочил, но тут же снова прыгнул вперёд.