Царские охотники отправлялись на поиски дичи, которой они кормили множество людей. Они искали также первые следы тех самых огромных серых зверей, в пасти которых растут драгоценные бивни слоновой кости. Я обшарил всю флотилию в поисках человека, который видел бы когда-либо слона живым или мертвым, но тщетно. Хотя зубы слона обычны во всем цивилизованном мире, я не нашел никого, кто мог бы мне помочь. Странное и необъяснимое волнение охватывало меня при мысли о первой встрече с этими сказочными животными.

В диких землях по берегам реки обитало множество живых существ. Одни были знакомы нам, другие – совершенно неизвестны и новы.

Повсюду, где по берегу реки рос камыш, паслись стада гиппопотамов, лежавших на отмелях, подобно круглым гранитным скалам. После долгого и основательного теологического спора мы никак не могли прийти к единому мнению о том, принадлежат ли эти животные богине Хапи здесь, как и в нижнем течении реки, или же они являются царской дичью, принадлежащей короне. Жрецы Хапи придерживались первой точки зрения. Остальные же, кому нравилось жирное нежное мясо этих животных, отстаивали противоположное мнение.

Так уж случилось, что именно тогда богиня Хапи изволила явиться мне в одном из знаменитых моих снов. Мне приснилось, как она поднимается из зеленых вод Нила и, благосклонно улыбаясь, кладет в руку моей госпожи маленького гиппопотама, размером не больше дикой куропатки. Как только я проснулся, тут же передал суть этого странного и волнующего сна царице. К этому времени госпожа стала безоговорочно принимать мои сны и предсказания как проявления воли богов. Все остальные наши спутники следовали ее примеру.

В тот же вечер мы устроили пир, пожарив сочные куски мяса речных коров на открытых углях костров, разложенных на берегу, у которого стали на якорь наши ладьи. Моя слава и любовь ко мне, уже достаточно высокая во всей флотилии, только увеличились после этого сна. Одни жрецы Хапи не разделяли общих теплых чувств ко мне.

Река кишела рыбой. Ниже порога народ наш ловил ее тысячу лет, а может быть, и больше. Здесь же воды реки оставались нетронутыми людьми и их снастями. Мы ловили огромных голубых окуней толще самого крупного человека и гигантских зубаток с усами длиной с руку; они были так мощны и тяжелы, что сетью их невозможно было поймать. Легким движением громадного хвоста они рвали пеньковые веревки, как паутину. Наши рыбаки охотились на них на мелководье с копьями, как на речных коров. Их жарили на вертеле, и жир капал в огонь с желтого мяса, а одна рыба могла накормить пятьдесят человек.