— …прошу, — договорила она, и вдруг на глазах ее показались слезы и затуманили синеву, и она посмотрела на него так, будто ее ударили.

Она попятилась. Мэтью подумал, что она сейчас повернется и убежит, но она остановилась на некотором расстоянии от него и стояла, уставившись в землю, как будто что-то потеряла и теперь ищет это.

— Я… — начала Опал, снова умолкла и стала тереть губы рукавом. Так ведь и до крови можно, подумал он. — Я… — Она опять замолчала, и Мэтью понял, что она обдумывает свое положение. Когда она подняла на него взгляд, он горел враждебностью. — Если чего, то я скажу, что это ты на меня накинулся. — Ее глаза сверкали. — Если чего, — повторила она.

— «Если чего» не будет, — мягко ответил он.

— Я не плохой человек, — продолжала она. — В жизни, конечно, всякое бывало, но я не плохая. Вот.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он.

Она молчала. На мгновение лицо ее приняло непонимающее выражение. Сейчас у нее действительно был такой вид, будто она может в любую секунду повернуться и броситься прочь.

— Не уходи, — сказал Мэтью. — Просто послушай меня. — «Вот-вот ведь даст деру», — подумал он. — Возможно, миссис Лавджой попала в беду.

Мэтью говорил тихо, прекрасно понимая в то же время, что здесь никто (тем более хозяйка «Райского уголка» или этот ее Башкан) не сможет неслышно прокрасться по тропинке.

Опал посмотрела на него так, как он сам на днях смотрел на гремучую змею под своей треуголкой.

— Кто ты?

— Вопросы буду задавать я. Не было ли недавно у миссис Лавджой какого-нибудь посетителя мужского пола? Например, в последние пять дней?

— Посетителя? Какого посетителя?

— Слушай меня, Опал. В последние пять дней не приезжал ли к ней какой-нибудь мужчина? Крупный, с широкими плечами. — («Широкими, правда, они становятся, только когда он раздувается», — подумал Мэтью.) — Светлые, рыжеватые волосы с пробором посередине. Седина на висках. У него могла быть повязка на левой стороне головы, чуть выше уха. Блеклые, бледные голубые глаза. Как лед. Видела такого?

— Здесь? — спросила она.

— Да, здесь. Пожалуйста, Опал, это важно.

— А почему это важно?

«О боже!» — воскликнул он про себя.

— Если ты про Китт, то я ничего не знаю, — сказала Опал.

— Китт? Кто такая Китт?