Башкан вернулся, катя свою тележку с гробом, на котором стоял фонарь. Он с легкостью втолкнул гроб в повозку сзади. Потом отвез тележку обратно в церковь для следующего раза, а придя назад, открыл крышку и посмотрел в лицо вдове Форд, как будто решая, нельзя ли тут чем-нибудь поживиться. При свете фонаря Мэтью увидел, что неживое, бычье лицо Башкана лишено какого бы то ни было выражения. И даже тени любопытства. Башкан явно был дока в этом деле; его дурные манеры даже позволили ему зевнуть в лицо вдове, прежде чем он захлопнул крышку. Для приличия он прихватил с собой старое, потрепанное серое одеяло и накрыл им гроб. Затем снял перчатки и бросил их вглубь повозки, надел плащ и повесил два фонаря на крючки по обе стороны от сиденья возницы. Лошади, готовые тронуться, громко заржали и стали переступать с ноги на ногу.

Башкан развернул повозку и поехал обратно, к главной дороге. Мэтью вышел из своего укрытия и, стараясь двигаться как можно быстрее и незаметнее, направился через луг к своей лошади. Сев на нее, он посмотрел сквозь деревья, стоявшие на другом краю луга, в сторону дома миссис Лавджой. Света в окнах не было.

Он поворотил лошадь, по мерцанию фонарей приметил повозку Башкана и пустился в погоню, впрочем не торопясь, потому что Башкан сам не спешил попасть в свой пункт назначения.

У Мэтью времени тоже было предостаточно. Он не выпускал фонари из виду и ехал за Башканом под тем же звездным небом, что давешней ночью в лесу смотрело на Ларк, Фейт и Странника. Он продолжал чувствовать себя стрелой Странника, пущенной сквозь тьму сюда. Может быть, ему потребуется время, чтобы попасть в цель, но он в нее попадет. Он продолжал стараться — ради Ларк.

С тех пор как он оказался в Филадельфии, ужасные события в домах Бертона и Линдсеев снились ему в кошмарах каждую ночь. Наверное, еще много ночей он будет просыпаться от них в холодном поту. Так и должно быть: он не может легко забыть то, что там произошло. Это часть его покаяния.

Но одно не давало ему покоя и напоминало о себе и средь бела дня, и в кромешной тьме — стеклянные шарики брата Ларк, которые он видел на столе и на полу в комнате, где произошло убийство, и которые потом катились по полу водяной мельницы. Кто бросил их тогда в окно?

В призраков Мэтью не верил. Ну, то есть, вообще-то, верил — например, в то, что в доме номер семь по Стоун-стрит обитают неупокоенные души двух торговцев кофе, убивших там друг друга. Он мог объяснять себе, что эти стуки и глухие удары вызваны оседанием голландских камней в английскую землю, но довольно часто у него было ощущение, что за ним наблюдают, или он слышал тихий смешок или краешком глаза видел тень, пробежавшую там, где тени быть не должно. В таких призраков он верил, но чья неупокоенная душа швырнула горсть шариков в окно водяной мельницы?