Он глубоко вздохнул и заглянул внутрь. С потолочных балок свисало несколько фонарей. Стены подвала были земляные, он напоминал лабиринт — сплошные комнатки и коридоры. Словно ходы крысиного гнезда, подумал Мэтью. Или выработки угольной шахты. В большом помещении перед собой он увидел несколько бочек, бухты цепей и тросов, шкаф в углу, а на полу — стопку мешков с фирменной красной надписью миссис Таак.

Удары топора доносились справа. Мэтью бесшумно сбежал по ступенькам в подвал и увидел в коридоре тень, падавшую в свете лампы из комнаты. Тень держала в руках тень топора и рубила какую-то еще тень, которая, кажется, свисала с потолка. Мэтью услышал звук стекающей в ведро жидкости. Это явно было не то место, где ему хотелось находиться.

— …Нельзя просто вернуться и продолжить, как будто ты ушел только вчера…

Приглушенный голос доносился сверху. Голос был женский.

Тук-тук-тук, — глухо стучал топор.

— …Если бы ты помогла мне, эта дверь могла бы не… — отвечал мужской голос.

Голос был очень знакомый. Точнее, знакомый до тошноты.

— Ти, послушай меня! — резко сказала женщина. — Он не возьмет тебя обратно. Ни сейчас, ни когда-либо потом.

Ти понизил голос и стал вкрадчиво и льстиво уговаривать свою собеседницу. Какая бы там помощь ни нужна была Ти, он твердо вознамерился ее получить. Мэтью поднял киянку, как будто хотел ударить говорящего, пусть они и были отделены друг от друга перекрытием из неровных досок. Сердце его колотилось, на лбу блестели капельки холодного пота. Да, это голос Тирантуса Морга. А женщина, называвшая его Ти, говорила совсем как Джемини Лавджой, правда на этот раз не так учтиво и резче.

А здесь, внизу, в комнате, выходившей в коридор, Башкан продолжал что-то рубить. Впереди Мэтью увидел лестницу, поднимающуюся к какой-то двери. Когда он наступил на вторую ступеньку, она так скрипнула, что у него кровь застыла в жилах; он замер на месте, ожидая, что или сейчас откроется дверь, или Башкан выскочит в коридор, но наверху не прекращали бормотать и пререкаться. Похоже, Лавджои о чем-то поспорили. Мэтью собирался выяснить, что нарушило гармонию любви между убийцей и — кто там она? Он осторожно поднялся по ступенькам и заглянул в щель между дверью и стеной. Видна была лишь комната с темно-коричневыми обоями, освещенная желтым светом лампы, так что оставалось только приложить ухо к щели и послушать, как бранится чета Лавджоев.

— …не нужно было сюда приходить, — сказала она. — Додумался, куда явиться.

— Я же говорил, что и так злоупотребил гостеприимством пансиона в Честере. Не самое притягательное местечко, скажем прямо.