Пистолет Морга выстрелил вниз, выбросив сноп искр и облако дыма. В воздух взлетели кусочки табачных листьев. Убийца шатнулся назад, зажимая рану в шее, из которой на плащ, галстух и узорный сюртук полилась кровь, и пистолет выпал из его руки.

Изумленно, с недоумением он смотрел в лицо, которого не узнавал.

— Кто ты?

Мальчик похудел. Волосы у него немного отросли. Одежда на нем была грязная, глаза — серо-стальные, а острие ножа, который он держал в руке, — кроваво-красное.

Мэтью вспомнил, что сказал Странник, увидев, как кто-то идет за ними по тропе (Мэтью тогда отмахнулся от этого, как ему показалось, бреда): «Следом идет. Я уже два раза видел. Очень быстро идет». — «Кого ты видел?» — спросил Мэтью. А Странник ответил: «Смерть».

Том ответил на вопрос Морга холодным будничным тоном:

— Вы сделали больно моей собаке.

Морг сунул руку в карман сюртука, достал нож и бросился на Тома, но мальчик успел отойти. Тогда Морг, стиснув зубы и страшно сверкая глазами, полными предсмертной ярости, принялся размахивать клинком направо и налево. Наверное, этим ножом преступник и собирался перерезать горло Натаниелу Пауэрсу, а затем быстро сбежать, предположил Мэтью.

Том поднял свой клинок, чтобы еще раз ударить Морга, но остановился, глядя, как истекающий кровью несчастный злодей ожесточенно рассекает лезвием воздух. Том медленно опустил нож и отступил.

Морг все не сдавался. Он упал на тюки и стал остервенело бить по ним ножом, словно вспарывая чью-то плоть. В стороны разлетались коричневые ленты табака. «Кого же или что он пытается убить? — подумал Мэтью. — Кого или что он так или иначе всегда пытался убить?»

Том отошел подальше и опустился на корточки.

Конец был близок, часы Морга должны были вот-вот остановиться. Он выпустил нож из руки, голова его свесилась вниз.

— Мэтью? — Это был голос Натаниела Пауэрса, упрямого человека, не нуждавшегося в телохранителе. — Мэтью?

Дверь амбара распахнулась шире. За ней стояло человек шесть или семь, прибежавших на звуки выстрелов.

Морг выпрямился. Он провел рукой по сюртуку с пейслийским узором, словно лорд, разглаживающий его перед встречей с публикой. Жизнь уходила из него вместе с кровью, вытекавшей из шеи и цветком расплывавшейся вокруг дыры в боку, а он смотрел на Мэтью глазами, в сгущающейся тьме которых все еще поблескивал свирепый красный огонек.

— Поздравляю, — признал он свое поражение. — Я же сказал тебе тогда: «Достойно…» Но, Мэтью, один на один ты ни за что не смог бы меня одолеть.

Мэтью кивнул. Он помнил слова Морга, сказанные на водяной мельнице: «Чтобы чикнуть меня, нужны двое таких, как ты».