— Я сама, ладно?

Рейв кивает, уходит в сад.

Мы встречаемся только к ночи, и я замираю на террасе, выходящей в задний дворик. Там всё теперь чисто, ровно подстрижен газон, высажены идеальные кусты с крупными цветами, в которых я узнаю белые и розовые пионы. А ещё старая беседка, где никто никогда не сидел, очищена и украшена светляками, Траминерцы знают толк в этой магии.

Двор никогда не выглядел так уютно. Когда я была маленькой, он представлял собой настоящую опасность для ребёнка, потому что всюду были высохшие колючие розовые кусты и заросли крапивы, а ещё эта беседка с прогнившим полом не внушала доверие.

Сейчас там всё накрыто к ужину.

— Ты готовил?

— Ну… это не что-то особенное, скажу сразу, но я старался.

На столе большой кофейник и тарелка с гренками.

— Там что, сыр?

— Да, там сыр и чеснок, если это не вкусно, то прости, но я ничего больше не умею.

Он отодвигает стул, и я блаженно вгрызаюсь в гренки с сыром. Это очень вкусно, невероятно!

— Ты справилась с лабораторией?

— Да, — киваю. — Теперь мы можем там работать, если захотим.

— Чем займёмся?

— Не знаю… ну, мы оба не получили дипломы…

— Я мог бы попытаться закончить обучение в местном ВУЗе?

— Да, думаю, что можно это устроить. А я, пожалуй, не хочу.

— Чем займешься?

— Знаешь, как-то Энграм Хардин пошутил, что мне “к зверью”, не буду с ним спорить. Хочу стать ветеринаром! Людей мне на всю жизнь хватило, планирую иметь дело с животными. Справлюсь?

— Справишься. А я попытаюсь удержаться от расистских шуточек на этот счёт. Справлюсь?