Он строго посмотрел на меня. Его глаза сверкнули мрачным огнем. Потом он перевел взгляд на мертвую. Я видел, как смягчилась суровость его черт. Наконец он снова поднял на меня взор и произнес:

– Мой брат Олд Шеттерхэнд обладает большой властью над сердцами людей, с которыми имеет дело. Ншо-Чи охотно исполнила бы его просьбу, поэтому и я соглашусь с ним. Только тогда, когда глаза мои не будут больше видеть эти тела, решится судьба народов. Только тогда станет известно, придется ли Миссисипи с ее притоками уносить в море кровь белых и краснокожих воинов. Это все. Я все сказал. Хуг!

Я перевел дух. Слава богу! Мне удалось предотвратить большое несчастье. С благодарностью пожав ему руку, я ответил:

– Краснокожий брат мой сейчас увидит, что я не прошу милости для негодяя. Я хочу его наказать! Надо позаботиться о том, чтобы он не сумел скрыться. Пусть Виннету скажет мне, что теперь следует делать.

– Мои ноги связаны, – ответил молодой вождь. – Обычай моего народа требует от меня нахождения возле близких, пока они не будут погребены. Только тогда я смогу ступить тропой мести!

– А когда состоится погребение?

– Этот вопрос я должен обсудить со своими воинами. Мы похороним их здесь или же перевезем в пуэбло, где они жили в кругу своих близких. Но даже в том случае, если похороны состоятся здесь, пройдет немало дней, прежде чем будут совершены все обряды, соблюдаемые при погребении великих вождей.

– Но тогда убийца наверняка уйдет.

– Нет. Если Виннету и не сможет его преследовать, это может сделать другой. Пусть мой брат расскажет кратко, как он попал сюда.

Теперь, когда дело касалось обыденных вещей, к нему вернулось его обычное спокойствие. Я рассказал Виннету обо всем, что ему хотелось знать, после чего молодой вождь погрузился в молчание.

Вдруг до нас донесся чей-то тяжелый вздох. Он исходил оттуда, где лежали оба мерзавца, которых я посчитал убитыми. Мы поспешили к тому месту. Одному из бандитов моя пуля пробила сердце. Другой тоже получил смертельное ранение, но был еще жив и только что пришел в сознание. Он бессмысленно уставился на нас и бормотал что-то невнятное. Я нагнулся к нему и громко сказал:

– Очнись! Знаешь, кто говорит с тобой?

Раненый смотрел на меня непонимающим взглядом, стараясь, по-видимому, вспомнить все происшедшее. Наконец он что-то вспомнил и прошептал:

– Где… Сантер?

– Бежал, – ответил я. – Скажи мне, откуда он?

– Не… знаю…

– Действительно ли его зовут Сантером?

– У него… много… имен.

– Куда вы направлялись?

– Никуда… Туда, где золото… добыча…