– Значит, вы – отъявленные головорезы! Хотели узнать, где золото апачей?

Он закрыл глаза и не отвечал на мой вопрос.

– Или вы хотели напасть на них по возвращении оттуда, чтобы…

Но тут меня прервал Виннету:

– Мой брат не должен больше спрашивать этого бледнолицего, он уже мертв. Белые собаки, конечно, хотели выведать нашу тайну, но они пришли слишком поздно. Мы уже возвращались, когда они услышали наши шаги. Тогда они спрятались за деревьями и открыли пальбу. Инчу-Чуна и Ншо-Чи были сражены, а мне пуля пробила лишь рукав. Я выстрелил в одного из нападавших, но он успел спрятаться за дерево, и я промахнулся. Но следующая моя пуля уложила на месте другого. Тогда я притаился за этим вот камнем, но он не спас бы мне жизнь, если бы вовремя не появился мой брат Олд Шеттерхэнд. Те двое негодяев нападали отсюда, а третий пошел в обход, чтобы подстрелить меня в спину. Я должен был погибнуть от его пули. Только мощный голос «медведебоя» Шеттерхэнда спас меня. Теперь мой брат знает все, и я скажу ему, что следует предпринять, чтобы найти Сантера.

– Кто займется им?

– Олд Шеттерхэнд. Он найдет следы беглеца.

– Без сомнения, когда-нибудь. Но пока я буду его искать, пройдет очень много времени.

– Нет, тебе надо только найти их лошадей. Ведь негодяй отправился к ним. На том месте, где они провели ночь, много сочной травы, и по ней ты узнаешь, в какую сторону он уехал.

– А потом?

– Потом пусть мой брат возьмет десять воинов, которые помогут ему поймать и связать убийцу. Остальные двадцать воинов пусть придут сюда, чтобы начать наши погребальные песни.

– Я сделаю это. И надеюсь, сумею оправдать доверие, оказанное мне краснокожим братом.

– Я знаю, что Шеттерхэнд поступит так, как поступил бы я сам, будучи на его месте. Хуг!

Он протянул мне руку, я пожал ее. Затем я поклонился в последний раз обоим умершим и зашагал прочь. На самом краю поляны я обернулся: Виннету прикрывал одеялами головы погибших. Как мне больно было это видеть! Но надо торопиться – и я поспешил назад той самой дорогой, которая привела меня к месту трагедии.

Но в пути меня одолели сомнения. Сантеру не было смысла возвращаться в лагерь, ему надо было бежать от нас поскорее и подальше. Почему бы ему не воспользоваться той лошадью, которую я оставил у подножия горы? Он непременно наткнется на нее у выхода из ущелья.

Представив это, я прибавил шагу. После минутного отдыха на перевале я бегом пустился вниз. Как я и думал, лошади на месте не оказалось. Не теряя времени на поиски следов – а их там, на каменистом дне ущелья, и быть не могло, – я промчался по высохшему руслу реки и остановился только в долине. Следы надо было искать здесь. Сухая земля затрудняла поиски. Минут через десять я выбрался на более рыхлый грунт, где отпечатки копыт должны быть заметнее.