– До варваров осталось пятнадцать шагов.

– Теллий! – крикнул Пизон.

– Что? – спросил его товарищ.

– Видишь тех двух недоносков с татуировками и маленького засранца в кольчуге и с чудны`м щитом?

Сердце Пизона три-четыре раза ударилось о ребра, прежде чем Вителлий ответил:

– Вижу.

Осталось десять шагов.

– Они собираются напасть на центуриона, – сказал Пизон. – Присматривай за ними.

– Ладно.

Шесть шагов.

Тулл что-то проворчал – то ли презрительно, то ли в знак благодарности, Пизон так и не понял, – а потом крикнул:

– Мечи на щиты – и бей!

«Клац!» – Шестьдесят мечей легли на верхние кромки щитов. Братья стояли ближе всех к Пизону, тогда как коротышка был поближе к Туллу с Вителлием. Мочевой пузырь Пизона угрожал лопнуть. Если он обмочится – ничего, главное – прикрыть Тулла.

Варвары завопили, подбадривая друг друга, и бросились на них.

Во рту у Пизона пересохло, сердце бухало, как молот. Крепче сжав меч, он решил заняться первым братом, у которого усы подлиннее. Туллу предстояло столкнуться со вторым братом, а Вителлий должен был прикончить коротышку. Сам Пизон рассчитывал, что стоявший слева от него легионер отразит натиск варвара справа. Так действует щитовая стена. По крайней мере, в теории.

«Бам. Бам. Бам». – Знакомый звук щитов и умбонов, бьющихся друг о друга и о плоть, накрыл все. Люди уже ревели от боли, от усилий, с которыми они пытались протолкнуть свои щиты вперед и вывести противника из равновесия. А потом с быстротой молний над боем понеслись пронзительные крики раненых и умирающих – мечи погрузились в тела людей.

Расчет Пизона оказался верным. Братья и коротышка хотели убить Тулла, и совместная сила их ударов – двух копейщиков и одного мечника – была такова, что центурион не мог отразить их. Ему пришлось нырнуть под щит, и он мог лишь защищаться. Тем временем братья старались достать центуриона, нанося удары поверх его щита. Чтобы оценить происходящее, Пизону потребовалось шесть ударов сердца. Пригнувшись, он вонзил меч в единственную часть тела первого брата, которую видел, – в бок, над поясом его украшенных вышивкой штанов. Брызнула кровь; Пизон почувствовал, что его клинок проскрежетал по тазовой кости, и первый брат завопил от ужасной боли.

Легионер провернул меч, ощутил, что снова задел кость, и вырвал из тела покрытый кровью клинок. Всякий другой на месте первого брата рухнул бы, но германец намеревался убить Тулла любой ценой. Шипя от боли, он снова ударил копьем поверх щита центуриона.