Спустя мгновение правитель кивнул:

– Веди.

Фенестеле очень не понравился план Тулла.

– Они изрубят вас на кусочки.

– Может, и не изрубят, – возразил Тулл.

– А может, изрубят, – настаивал опцион, хмурясь. – Но вы все равно сделаете это.

– Да, – ответил Тулл.

– Я пойду с тобой.

– Ты должен остаться с людьми. Если дело обернется плохо, им понадобится человек, который вытащит их из этого дерьма.

– Для этого нужен ты, а не я. – Фенестела с болью посмотрел на Тулла и после паузы сказал: – Я остаюсь. Но тебе лучше вернуться, слышишь?

Центурион сжал его плечо и пошел поговорить с командиром второй центурии. Договорились так: если Тулл свистнет, обе центурии должны пробиваться к воротам и пытаться спасти Цецину и орла. Он, казалось, придерживался того же мнения, что и Фенестела, и считал план рискованным, но нехотя кивнул в знак согласия.

Пизон, Вителлий и еще десять солдат, отобранных Туллом, молча построились за ним и Цециной.

– Держите факелы выше, – гаркнул центурион. – Я хочу, чтобы орел был первым, что они увидят.

Головы начали поворачиваться в тот момент, когда они поднимались к проходу, идущему поверх вала, воздвигнутого выше человеческого роста, и отряд появился из темноты при свете факелов. По предложению Тулла, Цецина снял свой красный плащ, и его доспехи блестели и сверкали, привлекая взоры легионеров.

– Ваш командующий здесь! – крикнул Тулл. – Цецина здесь!

Толпа громко ахнула. Некоторые приветствовали правителя, но бóльшая часть солдат выкрикивала оскорбления.

Тулл дошел до конца прохода и остановился у ступеньки лестницы, ведущей вниз, к воротам. Часовых не было видно, а завал из веток, перегораживавший вход, оказался сдвинутым в сторону.

Цецина шагнул вперед.

– Храбрые солдаты Рима! – крикнул он.

– Убирайся в преисподнюю, Цецина, – донесся голос.