Джон пересек одну улицу, вторую, но ни на секунду не останавливался перевести дыхание – порывы его были чисты и неумолимы. Кажется, в эти минуты он впервые за последнее время стал обладать собой в полной мере. Или ему так казалось. Вокруг он не замечал ни светящихся фонарей, ни луж, в которые он регулярно наступал своими старыми дряхлыми ботинками. Не обращал внимание он и на прыгающую на его полуплешивой голове шляпу, которую так и норовило улететь и пуститься в долгий полет, в котором никто бы больше не взял ее с собой в свои тягостные приключения.

Камнем на голову упал на шерифа вид холмов, внезапно представший перед ним.

“Вот и настала минута великих свершений”. – эту мысль вселенная получила не от Джона.

Кто-то еще был поблизости. Послышался щелчок, какой обычно предшествует выстрелу. Краткий рокот! и опустошение. Через секунду раздался еще один. Услышав его, Джон остановился. Бежать было страшно – да и, наверное, уже бессмысленно. Путь до холмов в его глазах растянулся в разы, сделанные шаги показались совсем короткими. Он посмотрел на дорогу и вновь побежал, пытаясь не смотреть вперед – туда, где его, как он думал, ожидало самое страшное. Не отрывая глаз от нескончаемых луж, в которые наступал, Джон достал револьвер и был готов стрелять. Посмотрел вперед – никого не видно, только вдали высятся горы. Пробежал еще чуть-чуть, поднял голову – и снова пустота. Но он знал: где-то там, в глубине этих извилин находятся три человека. Донлон вдруг стал усыпляться. Револьвер чуть не соскользнул с его руки, и точно выстрелил, если бы шериф вновь не посмотрел на холмы и не увидел лежащее тело. Он тут же собрался с мыслями, но ни о чем другом, кроме как о мертвеце, думать не мог: “Кто это? Я должен узнать кто это!” Шериф ускорился; подбежав к дереву за метров пятьдесят до трупа, он разглядел сидящего рядом на коленях человека. Точечным выстрелом поразил взглядом лицо усопше̶г̶о̶ ей, и все его самые потайные догадки подтвердились.

Светлые волосы, минуту назад извивающиеся на легком ветерке, сейчас были неподвижны, зеленые глаза, живо метающиеся по миру, сейчас погрузились в душу Джона. Точно в его глаза были направлены два бесчувственных зрачка.

“Все кончено, это точка невозврата. Что же будет с Солом, что же с ним будет!? – подумал он и вспомнил все прошлое. -Все было ведь так хорошо! Не стоит лицемерить, ты ведь так не считаешь. Все было так светло и чисто, как первый выпавший снег. Ты совсем не слушаешь меня? Мы не заметили, как перед нами пронеслась наша счастливая жизнь, которую мы глупо упустили. В порыве всех желаний совсем не оставляли времени на понятие прекрасного, на осознание лучшего, что было с нами. Что же подумают Несси и Уилл, как будут огорчены, не правда? Виноват в этом ты, и сам это понимаешь. Чем дольше ты здесь – тем больше печали оставляешь вокруг”.