– Потому что ихний богдыхан мне никаких грамот не послал, – Пётр ревниво дёрнул ляжкой. – Какого рожна мне тогда послов зазывать?

Матвея Петровича всё это очень даже устраивало. Лучше всего ему быть единственным посредником между государем и китайцами.

– И что ты о китайцах решил, государь? – осторожно спросил Гагарин.

– А чего о них решать? Сенат написал Аюке, чтобы сунул дулю богдыхану. У меня со шведом война не закончена, османы Азов отгрызли, донцы на одну руку изменники, Кабарда и Башкирь бунтуют. На кою репу мне ещё и война Аюки в Джунгарии?

Пётр сплюнул на пол табак. Матвей Петрович сочувственно вздохнул.

– Про Узбой слышал? – вдруг спросил Пётр.

– Не слышал, государь, – сказал Матвей Петрович, хотя слышал.

– Узбой – долина, по которой из Аралского морца в море Хвалынское бежала река Дарья и несла золото. При устье, говорят, яицкие казаки и персы намывали его на сита. Хорезмшах, собака, велел засыпать Узбой запрудой, чтобы перегородить Дарью и оставить всё золото в Хорезме. Собираюсь послать на Узбой с войском Сашку Бековича, кабардинского князя. Пускай назад откопает ход для Дарьи, а потом, ежели господь расположит, возьмёт Хиву и Бухару, а там и даже Индею. Мне золото позарез надобно.

– Великий помысел, государь, – согласился Матвей Петрович.

Пётр вдруг вскочил, бросил на стол трубку и полез под поставец. Чертыхаясь, он с шорохом вытащил заскорузлый, сложенный в восьмую долю холст, встряхнул его от пыли и кинул на диван.

– Развёртывай! – велел он Гагарину.

Вдвоём они развернули холст. Это была большая карта Азии, начерченная Ремезовым для Сибирского приказа ещё пятнадцать лет назад. Затхлое, протёртое по сгибам полотнище накрыло весь диван и даже расстелилось одним углом по затоптанному паркету.

– Покажи мне Джунгарское ханство, – велел Пётр.

Матвей Петрович бегло осмотрел огромную холстину и обвёл пальцем пространства, на которых располагалась свирепая Джунгария.

– А где джунгары с китайцами дерутся?

– Вот тут, в Тибецких горах, – указал Матвей Петрович. – У них там священный город Лхаса, вроде нашей Троице-Сергиевской лавры.

– А Яркенд где?

Матвей Петрович поискал Яркенд, но его на карте не было.

– Где-то здесь стоит, – Гагарин наугад ткнул пальцем. – Он же мелкий, вот и не обозначен.

Наступив башмаком на угол карты, Пётр хищно склонился над тем местом, где должен был значиться Яркенд.