– Хороша наживка, – с досадой пробормотал он. – Но как его, стервеца, добыть без войны с Джунгарией?

– Степняки-то золото не моют, – вкрадчиво сообщил Матвей Петрович. – Им тамошняя речка без надобности. Ежели ты на Узбой Бековича шлёшь, так и туда кого- нибудь пошли. Без битвы, просто в воде повазгаться.

– И контайша дозволит?

– Одари подарками, и дозволит, небось, – с показным безразличием предположил Матвей Петрович.

Пётр распрямился, почёсывая голову, и принялся ходить по «модель-каморе» широкими шагами, по пути пнув бутылку.

– Ладно, Гагарин! – решительно сказал он, останавливаясь. – Готовь два полка для похода на Яркенд. Командиров, казну и порох я тебе летом пришлю. Пушки и ружья возьми на Каменском заводе. Прочее, что нужно, сам заготовь. Попробую на будущий год испытать твой Яркенд. Но смотри, губернатор, чтобы никакой мне войны! – Пётр поднёс к носу князя Гагарина увесистый кулак, исцарапанный и обветренный от работы на верфях.

– Исполню, государь! – с достоинством поклонился Матвей Петрович.

– А верно там золото есть? – с подозрением уточнил Пётр, обшаривая своими страшными, выпученными глазами лицо Матвея Петровича.

– Говорят, есть, – уклончиво сказал Матвей Петрович.

Он врал. Ему говорили, что золота в Яркенде нет.

Ещё в Тобольске он ходил к Ремезову, чтобы разузнать о Яркенде. Ремезов лежал дома со сломанной ногой. Матвей Петрович вошёл в горницу, снял шапку и перекрестился на иконы. Митрофановна сразу придвинула князю скамейку и подала знак Варваре и Маше: уйдите и заберите детей, чтобы не мешали беседе Семёна Ульяныча и губернатора.

– Слышал о пожаре твоём, Ульяныч, – присаживаясь, сказал Матвей Петрович. – Как нога?

Семён Ульяныч помещался на лавке в красном углу. Под головой у него была цветастая подушка, а ногу, взятую в лубок, Митрофановна прикрыла детским тулупчиком. Большой семейный стол был отодвинут в сторону, и рядом с лавкой Ремезова громоздились стопы спасённых книг.

– Нога болит, – мрачно вздохнул Ремезов. – И без того колени стомели, а теперь получай: мёрзлой роже и метель в глаза.

– С чертёжной избой я тебе помогу, – сразу пообещал Матвей Петрович. Ему жаль было старика, лишённого любимой забавы. – Леса дам строевого, тёса, плотников. А книг-то много погорело?

– Кажная как дитя, – скупо ответил Ремезов.

– Не обессудь, Ульяныч, но я к тебе тоже по книжному делу. Еду к Петру Лексеичу. Надобно мне объяснить ему про Яркенд. Что это, где это?

Ремезов задумался, и напряжённое лицо его прояснилось.

– Городишко пыльный с крепостицей. Был китайский, потом джунгары отбили. От нас ходу четырнадцать недель. Половину пути, до Ямыш-озера, по Иртышу на судах, затем конями или велбудами через степи и пески.