Он бывал здесь на обедах, которые Дитмер устраивал для неимущих офицеров. Длинный стол под скатертью, шандалы, две дюжины стульев, поставцы с посудой, стены, обитые обоями, слюдяные наборные окна в свинцовых рамах, зеркала, портьеры. Дитмер предложил присесть. Ренату было неуютно среди европейского убранства, от которого он давно отвык.

– Господин Дитмер, я скажу открыто, – нехотя заговорил он. – Мне поручили спросить вашу цену тайной винокурни. Я приглашён к участию.

– Винокурня – государственное преступление, – предупредил Дитмер.

– Мне это известно.

– Похвально, что мы оба трезво смотрим на вещи, – слегка улыбнулся Дитмер. – Да, я могу проследить, чтобы сведения о вашем предприятии не достигли губернатора. Все доносы проходят через мои руки. Но я должен знать расположение вашей винокурни, чтобы соотнести возможный донос с вашим делом. Не вы один строите благосостояние подобным образом.

– Я не разбираюсь в здешней местности.

– Тогда сообщите имена компаньонов.

– У меня один компаньон. Караульный Фёдор Матюхин. Я называю его, надеясь на вашу честь, господин секретарь.

– Не беспокойтесь, господин штык-юнкер, – Дитмер говорил вежливо и держался чуть почтительно, однако Ренат всё равно почувствовал его тихую снисходительность. – Ваше заведение будет стоить два рубля в месяц.

– Почему так дорого? – удивился Ренат.

– Это не дорого. Для вас я убавил цену вдвое. Вам же известно, что я всегда готов послужить соотечественникам, и за это уже пострадал.

Дитмер говорил правду. Сын бургомистра Нарвы, он сам попросился в армию короля Карла и служил в канцелярии походного министра графа Пипера. Вместе с графом он попал в плен. Вскоре граф возглавил в Москве Фельдт-комиссариат, который занимался делами пленных, и взял Дитмера к себе. В первые месяцы шведы завалили Фельдт-комиссариат мемориями о варварстве русских. Граф Пипер не знал, как заставить русских соблюдать человеколюбие по отношению к военнопленным. И тут ему помог Дитмер. Он не испугался и при случае смело подал меморию о притеснениях самому царю Петру. Пётр прочитал и бешено задёргал усом. Русские чиновники получили высочайший указ о неучинении обид каролинам, а вот Дитмер за свою дерзость отправился в ссылку в Сибирь. Граф Пипер, тяжело вздыхая, написал ему прекрасное рекомендательное письмо для князя Гагарина.

– Могу ли я попросить вас об отсрочке платежа? – хмуро спросил Ренат.

– Как вам будет угодно. Я беру двадцать пять процентов за месяц.

Федька Матюхин обрадовался взятке в два рубля. Он боялся, что будет гораздо больше.