– Богу – богово, спасённому – рай, – хитро подмигнул Меншиков и, склонившись, поцеловал руку Филофея.

– А это, Александр Данилыч, кодский князь Панфил Алачеев, остяцкий новокрещен, – представил владыка.

Меншиков захохотал и хлопнул Пантилу по спине:

– Я светлейший князь, а ты темнейший!

Пантила неуверенно улыбнулся.

Вдоль стены бесшумно прокрался лакей Капитон, поднял брошенную треуголку Меншикова и благоговейно понёс в сени.

– Юпитер-то наш Лексеич с государыней ныне из Данциха в Саксонию на воды перекинулся, – пройдясь по залу, сообщил Меншиков. – А меня на Адмиралтейство метнул. Так что, ежели царь нужен – терзай меня.

– Придётся, Лександр Данилыч, – вздохнул Гагарин. – Я сундук бумаг на подпись привёз, и подарки матушке Екатерине, и фарфор китайский для государя, и корешки всякие растительные в Аптекарский огород.

– Всё мне перешли, я со своей почтой в Питербурх отправлю.

На низеньком столике рядом с диваном стояла ваза с ранними яблоками, а ещё блюдо с виноградом, корзинка баранок, кофейные чашки, хрустальный кувшин с вином и кубки. Меншиков схватил кувшин и налил себе в кубок.

– Эх, Матюша, стали мы брюквоеды, крапивное семя, а ведь были рубаки, пьяницы! – шумно вздохнул Меншиков, выпил и сморщился. – Тьфу, кислятину подсунул, змей! – он сплюнул на пол. – Дворец твой кто строил?

– Ванька Фонтана, или не помнишь? Сразу после того, как тебе на Яузе Лефортов дом переделал. Да он горел лет десять назад. Это всё тут, – Матвей Петрович махнул рукой на потолок, – Лёшка, сын мой, заново заводил.

– А карета твоя цела? Не разбил в Тобольске?

– Цела, – кивнул Матвей Петрович. – Только дворня гвозди золочёные повыдёргивала. Решили, дураки, что чистое золото.

– Продай мне её, а? – вдруг попросил Меншиков. – Я ж её с первого взгляда полюбил. Там у тебя такая баба вырезана!.. – Меншиков ладонями показал внушительные женские груди. – Продай, скопидом сибирский!

– Не дороговато ли будет из Тобольска сюда катить?

– Ты же укатил в Тобольск – не разорился.

– Подумаю, – нехотя пообещал Матвей Петрович.

– Как там твой поход на Яркенд?

Матвей Петрович удивился, что Меншиков знает такие подробности.