Табберт внимательно рассмотрел бумагу.

– Сей знак есть тайник? – спросил он, указывая пальцем.

– Нет, не тайник. Это аран Джучи. По нему тайник и найдём.

– Что есть аран Диджу… Дичу… Тщу-тщи? – еле выговорил Табберт.

– Сам ты чуча заморская, – сказал Семён Ульяныч, отнимая бумагу. – Доберёмся – всё увидишь.

Насада уходила всё дальше вверх по Тоболу.

Ремезов, конечно, не подозревал, что его поход за кольчугой страшно обеспокоил губернатора Гагарина. Дело было не в золоте могил, а в поручике Шамордине. Вот вернётся Ремезов в Тобольск – и как бугровщик попадёт в цепкие лапы поручика. Шамордин посадит старика под стражу. Угодив в тюрьму во второй раз, вздорный хрыч вряд ли пощадит Матвея Петровича, своего прежнего друга. Или же Леонтий с Семёном, спасая отца от батогов, вывалят дознавателю всё, что знают о губернаторе. А знают они немало. За один только подземный ход из столпной церкви в пушную казну Матвея Петровича могут запереть в сенатский каземат. Ремезова надо остановить.

Но послать за Ремезовым Матвею Петровичу было некого. Солдаты подчинялись майору Шторбену, который замещал полковника Бухгольца, отбывшего в столицу, да солдаты и не догнали бы Ремезова в степи. Для такого дела нужны были опытные люди. Матвей Петрович влез в двуколку и приказал Капитону везти себя к опальному полковнику Ваське Чередову.

Васька сидел в горнице в исподнем, грыз сушёную рыбу и запивал брагой. Матвей Петрович грузно втиснулся за стол напротив Чередова.

– Чем занят, Вася? – участливо спросил он.

Чередов сплюнул чешую на столешницу.

– Ничем, – сказал он. – Доносы на тебя пишу, но то не труд.

– А у меня для тебя заданье. Сделаешь – верну тебе Тобольский полк.

– И чего хочешь? – нехотя спросил Чередов. – Яркенд взять?

– Попроще, – успокоил Матвей Петрович. – Ремезов уплыл бугровать по Тоболу. Мне надо, чтоб ты его перенял на обратном пути.

Чередов не стал ломаться. Безделье обрыдло ему хуже каторги.

– И не таких ловили, – хмыкнул он.

– Вот и славно.

– Мне ребят надобно два десятка, ружья, припасы и два дощаника.

– Всё дам, Вася, – заверил Матвей Петрович.