До заката так и не удалось догнать Нахрача: владыка и Новицкий двигались слишком медленно. В сумерках отряд Филофея вышел к пустому чуму. Служилые обрадовались – будет защита от гнуса, а Пантила увидел, что ничего хорошего в чуме нет. Невесть кто соорудил это жильё не для себя, а для мёртвых. Сорок шестов, составляющих чум, – каждый со своим названием – были поставлены в обратном порядке. Вход смотрел на сторону ночи. Полосы варёной бересты покрывали стены изнанкой наружу. Лежанка-пайна находилась слева, а не справа. Из обычного чума комаров и мусор выметали птичьим крылом, а здесь у входа валялся щучий хвост. Мертвецы, если они бродили поблизости, являлись в чум только при луне, а днём здесь спали вейсы – мелкие твари, которые из темноты дразнят собак.

– Здесь дурное место, – сказал Пантила Емельяну, который больше всех оживился при виде жилища. – Здесь духи спят.

– А мы от твоей нечисти вход зааминим, – ответил Емельян. – И ежели какой дьявол сунется, я ему саблей башку снесу.

Пантила не стал спорить.

Новицкий, обессилев, в чуме сразу лёг на ворох лапника.

– Гриша, я тебе поесть принесу, – наклонился над ним Пантила.

– Нэ трэба зараз, Панфыл… – прошептал Новицкий. – Выдлэжуси, затим можэ спываэмо…

Ночью у костра рядом с Пантилой остался только владыка. В светлом и туманном сумраке растворились и деревья, и небо. Костёр трещал и стрелял угольками: это вейсы, за неимением собак, дразнили огонь.

– Что тебя гнетёт, Панфил? – проницательно спросил Филофей.

– Я думаю о богах, – признался Пантила. – Лесные боги не такие, как у русских. Русскому богу, русскому сатане всегда нужны люди. Что им делать без людей? А лесные боги – как звери. Им люди не нужны. Люди сами, как Нахрач, ищут их, злят, заставляют нападать.

В этом и заключалась вся суть. Великому Нуми-Торуму люди давно наскучили. Торум никогда не исполнял ничьих просьб, и его никто ни о чём не просил. Людям помогал Мир-Суснэ-Хум, сын Нуми-Торума, – Всадник, Объезжающий Землю. Мир-Суснэ-Хум родился в полёте, когда Торум сбросил свою беременную жену с неба на землю, поэтому Мир-Суснэ-Хуму не было дороги ни по небу, ни по земле, и он никому из людей не угрожал. А кому угрожал Вонт-Ика, Урманный Старик? А Папын-Ойка – Мужчина из Берёзового Туеска? А птичка Рейтарнав, которая ведала сменой дня и ночи? Даже дикая женщина-чудовище Ильпи только наводила страх, но не трогала людей. Конечно, имелись и вредоносные боги, но их легко было отогнать. Или не ходить туда, где они живут. А сами боги к людям не стремились.

Однако существовали не только боги, но и обычаи. Соблюдать обычаи – тоже грех? Если топором случайно порубил землю, надо вложить в разруб щепку, чтобы земля исцелилась, – это грех? Если на бегу заломить веточку, то время немного замедлится, – это грех? Нельзя пить в наклон из реки, воду обязательно следует зачерпывать ковшиком, – это грех? Успокоить сильный ветер можно только тогда, когда напугаешь его, – это грех? Охотиться нужно так, чтобы звери меж собой уважали охотника, – это грех? Но в чём он?