Над ним склонился призрак.

— Вспомни, что сказал Фавор. Берегите свой разум. Это ваш собственный дворец. В глубине души он знает, что ты должен выяснить, что происходит. И я… то есть ты — веришь, что он дал тебе своего рода предупреждение. Даже если сам этого не осознавал. А теперь поднимай свою задницу и приступай к работе над своим дворцом, который ты так высоко ценишь.

Сразу после этой тирады призрак Тирануса Слотера исчез.

Заставив себя встать, Мэтью услышал отдаленный рев зверя, который звучал несколько секунд, а затем растворился в ночном небе. Пошатываясь, Мэтью вышел из темноты в область, освещенную лампами.

***

Когда темнота отступила перед очередным солнечным днем, а Мэтью снова погрузился в беспокойный сон, Маккавей ДеКей облачился в бледно-голубой костюм с желтым кантом и поправил маску. У него тоже была беспокойная ночь, но вовсе не из-за несчастий, предсказанных Мэтью. Нет, эти прогнозы имели для него все меньше и меньше смысла. Он видел лицо Апаулины, нависшее над ним, и узнавал в нем лицо Дженни Бакнер. Как они были похожи! С каждым разом сходство становилось только сильнее.

Потребность увидеть ее снова была острее голода или жажды. Никакое количество еды и питья с королевского стола не могло удовлетворить это особое желание. С одной стороны, он знал, что Апаулина — это не Дженни, но с другой… она была так похожа на потерянную девушку, что теперь у него создавалось ощущение близости с ней. Воистину, ДеКей никогда уже не будет ближе к Дженни, чем сейчас. Поэтому он поддался тоске, напоминавшей требовательный крик в его душе. Он надел защитную соломенную шляпу и был готов к выходу.

Он остановился, чтобы перекусить ветчиной и бисквитами на завтраке и обнаружил, что обычное количество человек, собиравшихся здесь, сократилось до трех. Капитан Брэнд, который всегда вставал рано, сейчас отсутствовал, как Страуд и Тэллоу. Трудно было сказать, где они сейчас находятся. Бром Фалькенберг тоже проспал, и ДеКей припомнил, что видел его в последний раз вчера вечером… впрочем, ход времени здесь ощущался совсем иначе — время летело и одновременно медленно текло. Должно быть, все дело в жаре.

— Сэр? Мы сегодня отправляемся на «Немезиду»? — спросил рыжеволосый матрос по имени Блейкли. Голос у него звучал глухо, а глаза казались расфокусированными. Конечно же, из-за вина, как же иначе? Все его движения были заторможенными и неохотными.

— «Немезида»? — Это имя стало для ДеКея тяжелым ударом. — Сгорел, — покачал головой он. — Отец сказал мне… — Он вдруг поймал себя на том, что речь, должно быть, о корабле «Немезида», а не о коне. О чем он только думает? — Нет, — сказал он. — У меня сегодня другие дела.