Понял его Хадсон или нет, неизвестно, но его губы разомкнулись, и он принял лекарство. Затем доктор тихо заговорил с Фрателло.

— Он говорит, что этот мужчина получил ужасную рану на левой стороне живота, — перевел Фрателло. — Лучанза делает все возможное, но ваш друг потерял очень много крови, и Лучанза опасается, что он скоро скончается. Это лишь вопрос времени. Конечно, он промыл рану и наложил швы, но… это сложно. Поэтому наш врач старается сделать так, чтобы ему было как можно комфортнее.

Мэтью стоял у кровати, глядя сверху вниз на серое, блестящее от пота лицо. Голова Хадсона слегка повернулась, он приоткрыл глаза, в попытке рассмотреть размытую фигуру над собой.

Мэтью не знал, что сказать. Он даже не осознал, что с его губ срываются слова:

— Во что ты, черт возьми, вляпался?

Ответа не последовало. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Хадсона. И вдруг на его лице появилась страдальческая улыбка.

— Я слышу… как говорит… мальчик, — просипел он.

— Что с тобой случилось?

— А на что… это похоже? Меня… победили. Бром. Он лучше меня… с этим… проклятым мечом.

— Где он?

— На болоте. Я пытался… — Он сделал паузу, чтобы перевести дух. — Я пытался… вытащить его оттуда. Но… бросил его. — Он издал хриплый смешок, в котором была только печаль и не толики веселья. — Ангел Смерти… ушел из этого мира.

— Но ты не ушел, — с нажимом произнес Мэтью, будто это могло убедить друга не умирать. — Ты только наполовину присоединился к нему, вторая половина все еще здесь!

Хадсон хрипло вздохнул.

— Послушай меня! — воскликнул Мэтью. Хотя Хадсон весь взмок, Мэтью казалось, что он чувствует исходящий от него могильный холод. Веки Хадсона затрепетали, пытаясь закрыться. — Послушай! Не сдавайся! Слышишь меня? Я не позволю тебе сдаться!

— Ха, — тихо усмехнулся Хадсон. — Боюсь… тебе… придется с этим смириться…

Мэтью посмотрел на доктора, а затем на Фрателло.

— Это все, что он может сделать? Просто стоять и смотреть, как он умирает?

Фрателло снова заговорил с Лучанзой, который пожал плечами и покачал головой. В этот момент Мэтью заметил выгоревшую на солнце татуировку на правом предплечье доктора. Это было изображение женщины, а под ним надпись с завитками: «Mia Sophia».

Его вдруг осенило.

— Откуда взялся этот доктор? С того брошенного итальянского корабля?