— Мальчишка, который даже не закончил школу подводников!

— Этот мальчишка находился на лодке как раз для того, чтобы в случае необходимости занять место Ванна, — повторил Уэлч.

Грейбар поднял палец.

— Вы не можете утверждать, что Ванн действительно оказался неспособен продолжать выполнять свои обязанности.

— А вы не можете утверждать обратное. Но, в конце концов, все это не имеет значения. Стэдмен — тот человек, который сейчас играет на поле. Он делает то самое, что на его месте сделали бы вы или я, будь мы помоложе. И еще знаете что, адмирал? Обстоятельства против Стэдмена. Дайте ему шанс. Возможно, вы будете приятно удивлены.

Грейбар поднял косматые черные с проседью брови.

— Вам известно что-то такое, чего я не знаю?

— Мне известно только то, что Ванн упустил этот «Тайфун» в Кольском заливе. Затем он прислал торжествующее победное донесение, которое оказалось ложным. Быть может, Стэдмен справится с задачей лучше. И вы тоже молитесь об этом. Если «Тайфун» попадет в руки китайцев целым и невредимым, на сковородку придется отправиться не только этому зеленому старпому. В Вашингтоне не хватит сковород и для более крупной рыбы.

— Очень утешительная мысль. Но только вот как я скажу начальнику штаба ВМС, что все наши надежды избежать войны с Китаем находятся в руках мальчишки, которому не доверяет собственный командир?

— Я бы не осмелился диктовать господину адмиралу текст его сообщения начальнику штаба военно-морских сил.

— Вы дали мне веревку, но сами ею не воспользуетесь.

— Это первое, чему учат в академии.

«Байкал».

Марков вел лодку параллельно побережью Сибири, иногда оставаясь в российских территориальных водах, иногда выходя за их пределы. Наконец «Байкал» подошел к мысу Дежнева, каменистому клочку суши, торчащему в море указательным пальцем и обозначающему вход собственно в Берингов пролив. Напряженность возрастала вместе с плотностью плавучих льдов в проливе. До отряда сопровождения оставался всего один день пути. Маркову предстояло провести корабль не только через забитое льдом мелководье, но и ускользнуть от китайских кораблей, которые ждут на поверхности, и от бдительного ока Федоренко здесь, под самым носом.

— Товарищ командир, — доложил штурман Бородин, — поворот на новый курс через восемь минут. Новый курс будет сто девяносто восемь градусов.

— Где в этом случае останется остров Ратманова?