— Справа по борту, — ответил штурман. — Этот маршрут до места встречи чуть длиннее, но зато с американской стороны глубина пролива на десять метров больше.

Когда еще лишние десять метров имели такое значение? Могучий и величественный «Байкал» был создан для глубоких просторов открытых морей, а не для блуждания в подводных джунглях скал и отмелей.

— Где Федоренко? — спросил Марков, словно обращаясь к самому себе.

— В офицерской кают-компании, — ответил Гаспарян. — Павел снова приготовил пельмени по-сибирски. Он тебе нужен?

— Пока что нет. Пусть насладится обедом.

— Товарищ командир, — доложил Беликов, — впереди в проливе я слышу много надводных целей. Судя по звуку, рыболовецкие траулеры. Несколько мелких судов и одно крупное, предположительно, плавбаза.

— Сейчас промысел в самом разгаре.

Марков пожалел о том, что у него больше нет перископа. Рыболовецкие траулеры могут тащить за собой сети длиной в целый километр.

— Поворот на новый курс через четыре минуты.

Маркову очень хотелось хотя бы одним глазом взглянуть на скалистое побережье родины. Мыс Дежнева, голая необитаемая полоска земли, была все еще Россией. Марков не видел родную землю с тех пор, как «Байкал» покинул Кольский залив, и у него были все основания полагать, что следующая возможность представится нескоро.

— Готовность одна минута, — доложил Бородин.

— Глубина моря пятьдесят восемь метров, товарищ командир, — сказал Беликов.

Марков обвел взглядом офицеров, дежуривших в центральном командном посту. Эти люди вышли победителями из противоборства с двумя главными врагами российских подводников: арктическим морем и американскими торпедами. Конечно, «Байкалу» тоже изрядно досталось, но он по-прежнему движется вперед своим ходом. Все члены экипажа живы и здоровы. Это победа, которую не может оспорить оставшаяся позади американская субмарина.

— Рулевой, — приказал Марков, — подняться на глубину сорок пять метров.

Огромная субмарина прошла над подводным хребтом, оставшимся у нее под килем всего в каких-то десяти метрах. Рубка «Байкала» находилась так близко к поверхности, что могла обнажиться во впадине между волнами. В этом случае вода вспенится внезапным круговоротом, словно разбившись о риф, но только этот риф двигался на юго-восток со скоростью двенадцать узлов.

— Даю отсчет: пять, четыре, три, два, один, поворот! — сказал Бородин.

— Рулевой, переложить руль на пять градусов вправо. Новый курс сто девяносто восемь градусов. Но только помягче!

При резком повороте подводная лодка могла накрениться, а на таком мелководье это могло привести к касанию о грунт.