Вдруг послышался резкий треск, затем громкий хлопок. Рукоятка ключа, не встречая сопротивления, провалилась, и Федоренко, потеряв равновесие, рухнул вперед, как ему показалось, в сам океан. И тотчас же поток воды отшвырнул его к противоположной шахте. Это уже была не течь. В отсек с ревом ворвался Тихий океан.

— Что вы сделали? — крикнул Федоренко, перекрывая шум ревущего потока воды, внезапно хлынувшего из основания шестнадцатой ракетной шахты.

— Ты угробил корабль, твою мать! — заорал Грачев, хватая «каштан». — Пробоина в шестнадцатой шахте!

«Ты угробил корабль». Не трусливый Марков. Не этот наглый механик. А он, Федоренко! Федоренко посмотрел на Грачева. Старший механик ухмылялся, торжествуя победу. Несомненно, все это было подстроено. Не бывать этому!

Вскочив на ноги, Федоренко что есть силы опустил гаечный ключ Грачеву на голову. Должно быть, прозвучал хруст, потому что Федоренко почувствовал, как поддается кость черепа. Но он ничего не услышал. Старший механик отлетел назад, выдергивая за шнур микрофон из гнезда, и, ударившись спиной о стенку ракетной шахты, сполз в поднимающуюся воду.

Глава 35 ПОД ОГНЕМ СВОИХ

Глава 35

ПОД ОГНЕМ СВОИХ

«Портленд».

Скавалло снова включила микрофон.

— «Байкал», «Байкал», «Байкал», вы меня слышите?

— Рулевой, снизить скорость до четырех узлов, — приказал Стэдмен. — Переложить руль вправо на десять градусов. Сделаем еще один разворот.

Появившийся в центральном командном посту боцман Браун опустился в свое привычное место за панелью управления балластом. Он успел перекусить и урвать часок сна, и все же его глаза оставались налитыми кровью. Боцман держался из последних сил. Взглянув на лейтенанта Чоупера, он увидел, что тот не покидал своего поста.