— Слушай, дядя, в чем заключается наше задание. Мне любой ценой нужно проникнуть в «Вальдлагерь», чтобы вручить генералу Петеру фон Краусу этот пакет…

— Да ты что? — изумляется Брага. — Откуда он у тебя взялся?

Да, он, конечно, не простак. И все больше мне симпатичен. Голова у него варит.

— Легенда такая: я его нашел. Где я его нашел? Поблизости от плотины. Там был один парень, тяжело раненный. Лежал в кювете, а когда нас увидел, попытался подняться и сделал нам знак остановиться. Это и был наш немец. Улавливаешь? Я говорил с ним по-немецки. А ты, значит, ни черта не понял из нашего разговора. Но зато видел, как раненый дал мне пакет и, несмотря на мои настояния, отказался поехать с нами.

— А почему не поехал, раз место есть?

— А потому, что мог бы умереть в дороге и не хотел, чтобы у нас были осложнения. А его последним желанием было — чтобы я обязательно попал куда надо и передал пакет.

— Чертов немец! Какой герой! А если ты проникнешь в «Вальдлагерь», что я буду пока делать, в зубах ковырять?

— Я уже думал об этом. Есть у нас два варианта: или поедешь вместе со мной в «Вальдлагерь», потому что я, немецкий офицер, должен еще этой ночью попасть в Плоешти, или останешься один и вернешься в Бухарест.

— Один?

— Да, явишься в штаб и доложишь капитану, что я проник в «Вальдлагерь», на объект…

— Значит, на этом война для меня и кончится?

— Скажи спасибо, если выберешься живой из этой каши.

Эта дискуссия могла бы растянуться еще на несколько километров, если бы в темноте не блеснули сигналы нескольких фонариков.

— А этим что еще нужно?

— Это немцы, дают нам сигнал остановиться. Ну, молчок! Ни слова! — предупреждаю я его.

— Так точно, хозяин, как скажешь, так и будет!

Приближаемся. Вскоре я начинаю понимать, что мы наткнулись на один из многочисленных патрулей, расставленных по обе стороны шоссе, проходящего через лес.

Брага тормозит. Я его сразу предупреждаю:

— Скажешь хоть слово, пристрелю!

— А ты не прикидывайся таким уж немцем, чтоб сразу и пристреливать, — подхихикивает он надо мной.